Его личная швея

— Вот как… это ведь и на УЗИ не видно будет. Моя фирма в свое время переправляла медицинскую технику в центры планирования, тогда я довольно плотно общалась с главврачами, такого понаслушалась, ужас просто. Некоторые патологии, увы, не определяются ни современной техникой, ни анализами.

— Ну, я все же верю…

— Я бы не рисковала, — перебила ее. — Вы еще так молоды. А вдруг родится слепой или глухонемой? Это ведь стопроцентный инвалид.

— Да, вы правы, — совсем сникла.

— А что за препараты принимали?

— Сотрясение было, вот и прописали курс для восстановления.

— Ясно. Увы, но многие лекарства действительно несовместимы с беременностью.

Остаток вечера прошел за разговорами ни о чем, однако было видно, мать Игоря крайне озадачена всем, о чем узнала, улыбалась скорее из вежливости. И с какой же радостью Алиса покинула квартиру. Поддержки, на кою надеялась всей душой, не получила.

— О чем болтали? — Игорь помог сесть в машину, затем дал знак охране.

— Да ни о чем. О пустяках.

— А как тебе моя матушка? — уселся за руль.

— Очень милая и очень активная, я бы даже сказала, реактивная.

— Это точно.

Домой вернулись затемно. Всю дорогу Алиса думала о происходящем с ней в последнее время. Разумом понимала и врачей, и Игоря, и его мать. Риски слишком высоки. Но сердце обливалось кровью. В интернете столько историй. Некоторые женщины шли на аборт спокойно, некоторые осознанно шли рожать больных детей. И нельзя осуждать, казалось бы, ни тех, ни других. Каждый, так или иначе, выбирает свой путь. И да, есть пороки развития, с которыми современная медицина способна справиться, а с некоторыми, к сожалению, нет. Что до Игоря, он не хочет иметь больного ребенка и если вдруг, не приведи господи, малыш родится с проблемами, в их отношениях можно будет смело поставить точку. Редкий мужчина готов к такому испытанию длиною в жизнь. А значит, пора снять розовые очки и посмотреть на мир ясными глазами.

— Хочешь перекусить? — Игорь ввел Алису в кухню, где царил приятный полумрак.

Галя уже давно отправилась на боковую, но прежде оставила для них кое-что вкусное — целое блюдо драников, здесь были и картофельные, и морковные, и кабачковые.

— Наверно нет.

— А я вот что-то проголодался. Не знаю почему, но от матери всегда возвращаюсь голодным. Может, хоть компанию мне составишь?

— Да, конечно. Даже больше, я тебе сделаю чай, — включила чайник, положила в тарелку драников, разогрела их, затем приправила сметаной.

Игорь наблюдал за ней, а в голове так и прокручивал разговор с матерью. И в какой-то момент поднялся, подошел к Алисе, она как раз собиралась уже к столу.

— Послушай, — положил руки на талию. — Я собирался поговорить с тобой на одну весьма щекотливую тему на отдыхе, но коль не вышло, то…

Алиса же так и застыла на месте с тарелкой в руках.

— Я хочу, чтобы ты стала моей женой, — осторожно коснулся губами ее шеи, начал покрывать кожу легкими поцелуями.

— Нет, — и поставила тарелку обратно на столешницу.

— Что? — ее ответ вверг в состояние оцепенения.

— Пока не родится ребенок, нам лучше ничего не планировать, — и закусила губу.

— Прости, — развернул Алису к себе лицом. — А какая тут взаимосвязь?

— Ты и сам все понимаешь. Я хочу родить, несмотря на риски. А ты не готов к рискам. И если ребенок будет с пороками развития, в общем, лучше нам подождать.

— Считаешь, я сбегу, поджавши хвост? — и печально усмехнулся. — Такого ты обо мне мнения?

— Нет, не такого, Игорь. Просто я не хочу, чтобы за мои решения нес ответственность кто-то еще. А аборт я не сделаю. Если этому ребенку суждено родиться, он родится.

— Ты ведешь себя как дура, — откровенно вскипел.

— Я знаю, — а слезы поползли по щекам. — Тогда, тем более, зачем жениться на дуре?

— Все, надоело! — и пулей вылетел из кухни.

С того вечера многое изменилось. Игорь снова отстранился. Да, сопровождал в клинику, был в курсе результатов обследований, которые пока что ничего толком не показывали. Беременность развивалась, как и положено, токсикоз к трем месяцем закончился, чему Алиса была несказанно рада. Разговаривали двое лишь по необходимости, спали в разных кроватях. Отказ Алисы задел за живое, даже не так, ее отказ ранил и сильно. Она посчитала его неспособным, малодушным трусом, который если что, спрячет голову поглубже в песок. Выходит, как не было доверия, так и нет. А раз нет доверия, о какой любви может идти речь? Выяснять же отношения не хотелось, врачи ясно дали понять, нервничать ей нив коем случае нельзя.

А к концу четвертого месяца Алиса заметила округлившийся животик. Ей бы очень хотелось показать Игорю, но навязывать себя или нежеланного ребенка не имело смысла. Все равно радости он не испытает.

— Тебе сегодня нужно сдавать анализы? Я мог бы завезти до работы, — вошел в ванную, где Алиса принимала душ.

— Нет, не нужно, — раздался приглушенный голос.

— Ладно. Тогда до вечера.