Его любимая ведьма

Какое-то время ничего не происходило. Я уж было наивно понадеялась, что и не произойдет. Но жабы вдруг начали меняться на глазах, раздаваясь в ширину и в длину.

– Ой, – изумленно пробормотала я, наблюдая, как рядом с мужиками из деревни и кикиморами становятся стройные красавицы с коричневой кожей. Каждому мужику по красавице. Вот тебе и царевна-лягушка.

– Матушка ведьма, – то ли выплюнул, то ли выдавил из себя одни из мужиков, – пощади! Не разлучай нас с женами нашими!

Юлька хрюкнула и затряслась в истерике.

Я закусила губу. Приехали.

– А семьи ваши?

– Сироты мы, – прогудел второй мужик. – Все четверо – сироты. Пощади, матушка ведьма!

Юлька сползла по стенке дома на землю, смех стал перемножаться с икотой. Вот уж кому действительно весело.

– Односельчанам как жен объясните? – спросила я, понимая, что вернуть жабам их родной облик не смогу – умения не хватит.

– Милостью твоей, матушка ведьма, – подключился третий мужик. – Скажем, что сама ты нам жен выбирала.

Юлька тихо заскулила на земле. Вот же… Подруга, называется…

– Идите, – слабо махнула я рукой.

Всех бывших жаб как ветром сдуло.

– Вставай, – повернулась я хмуро к Юльке. – А то тебя в жабу превращу.

В ответ – скулеж. Подруга явно находилась в неадеквате.

– Жабы, ик, бабы, ик.

Очень информативно.

– Юлька, у тебя совесть есть?

Где совесть, и где Юлька.

– Дашка, – немного успокоившись и с трудом поднявшись, выдала Юлька, – ты – главный разрушитель местной экосистемы. Это ж додуматься надо… Жабы…

– Да ну тебя, – насупилась я. – Вот и снимала бы чары сама. Я этому не училась.

– Я тоже, – ошарашила меня внезапно Юлька. – Правда. Это ты у нас уникальная – людей в жаб превращаешь, а потом – назад. Обычно обратной дороги нет.

Я замерла, недоверчиво мотнула головой.

– Это ты сейчас врешь, да?

– Если бы.

– А почему молчала?!

– Решила посмотреть, что у тебя получится. Дашка! Дашка, зараза!

С моих пальцев сами собой сорвались молнии. Следующие несколько минут я гоняла эту хохотавшую обормотку по периметру двора, выпуская пар.

Впрочем, Кощей отреагировал примерно так же: расхохотался и долго не мог успокоиться. Естественно, я надулась. Никакой поддержки от любимых друзей и родственников!

– Не обижайся, родная, – вытирая слезы, пробормотал Кощей. – Но я первый раз слышу, чтобы жабы в людей превращались. Настоящие жабы, я имею в виду. Ты у нас гений генной инженерии.

Ответить я не успела: за окном забарабанили по подоконнику лиловые и оранжевые дождевые капли.

– Я их выпорю, всех троих, даже разбираться не буду, – пригрозила я.

– Тебе, значит, можно, а нашим детям – нет? – ухмыльнулся Кощей. – Пойдем хоть посмотрим, что и из чего у них снова получилось.

Дети отыскались в холле: вместе с Васькой, шушиндрой и жар-птицей наблюдали за разноцветным дождем.

– Где бабушка с дедом и откуда это все? – повела я рукой в сторону дождя.

– Бабушка уехала с дедушкой и его друзьями в город на ярмарку, – доложил Даня.

– Мы родовую книгу призвали, – гордо сообщила Лиза.

– Дождь откуда? – я постаралась не акцентировать внимание на том факте, что двойняшки уже достигли того уровня магии, после которого им подчинилась книга.

– Конфеты, – выдала Василиса.

– Не то прочитал, – пожал плечами Даня. – Там все непонятно написано.

Рядом тихо хмыкнул Кощей. Я прямо-таки читала его мысли: «Подумаешь, дождь. Хорошо хоть дом не спалили».

Глава 13

Отчего цветет цветок,

Разгадать никто не мог.

Но цветок всегда цветет,

День за днем, за годом год.

И за годом год, всегда,

Светит вечером Звезда.

И для нас, века веков,

Нет разгадки лепестков.

Но зачем разгадка мне,

Если я молюсь Весне,

Если я в вечерний час

Рад, что вот, Звезда зажглась.

К. Бальмонт. «Цветок»

– Жар-птица что? – неверяще спросила я на следующий день у Юльки.

Та пожала плечами:

– Это не жар-птица «что», а Вася. Ей же захотелось «собачку, пушистую, как котик». Жар-птица просто-напросто это желание исполнила.

На воображение я не жаловалась, но тут оно выдало мне совершенно неприличные картинки.

– И где это чудище? – вздохнув и попытавшись смориться с необходимостью кормить еще одного проглота, уточнила я.

– Ты точно хочешь его увидеть? Может, потом? Сюрприз будет, – ехидно заметила Юлька.

– Прибью, – устало пообещала я. – Где?

– На заднем дворе, где ж еще. Думаю, Кощей о нем еще не прознал. Не успел.

Юлька ошиблась: Кощей разглядывал «собачку» вместе с восторженными детьми.

Четырехлапое чудовище, заросшее пушистой густой шерстью, больше всего напомнило мне высотой и строением помесь колли и сенбернара. Только те все же были поменьше размерами. И не такие пушистые.

– Где она? – заозиралась я, рассмотрев и длинные клыки у «собачки», и когти на лапах, да такие, что при желании живность могла передвигаться по стенам. – Где эта вредительница? Сейчас я сверну ей шею.

Кощей удивленно приподнял брови:

– Так это не твое?

– Жиры. В подарок Васе.

– Чудесный подарок, – задумчиво проговорил Кощей.

– Да, я тоже оценила. Куда его теперь?

– Мамочка, папочка, – когда дети хотели, они могли ныть очень дружно, все трое, – мы на Лиске кататься будем! Она не против! Ну мамочка! Ну папочка!