Его любимая заноза (СИ)

Шире распахнув свои глаза, я слышу, как звучат эти слова снова и снова в моей голове. Словно эхом. Он впервые сказал об этом прямо. Я почему-то думала, что он никогда не сможет.

— Люблю, — добавляет Егор, но уже с улыбкой.

— А я тебя… — роняю тихо. — Сильно, Егор. Мне даже страшно…

— Почему ты боишься?

— Боюсь, что все закончится.

— Никогда не закончится, — обещает мне тут же, касаясь пальцами лица. — Никогда… — впивается в губы, глубоко целуя, затем откидывается на спину и меня за собой тянет.

Забравшись на него сверху, Егор срывает с меня сорочку и на себя тянет за затылок.

— Я намерен тебе доказать, что это не закончится, — в губы мне шепчет, скользя ладонями по моей талии.

— Что?..

— Увидишь.

* * *

Уже наступил следующий день, а я до сих пор не могу выкинуть слова Егора из головы.

«Я намерен тебе доказать, что это не закончится».

Что это значит? Он так и не объяснил. Сказал, что увижу.

— Мира, когда будем есть кексы? — отвлекает меня прибежавшая в кухню Кира.

— А… Они почти готовы, — наклоняюсь к малышке, чтобы воротник на кофточке у нее поправить. — Ты к Матвею не заходила?

— Он уроки делает. Сказал, скоро сделает.

— Вот и кексы скоро будут готовы. И папа скоро должен будет приехать. Он обещал быть пораньше сегодня.

— Я ему позвоню! — и убегает.

Еще какое-то время я провожу в раздумьях, наконец достаю готовые кексы.

Егора все еще нет.

Без него не хочется садиться за стол. Но дети заждались.

Накрываю на стол и зову их.

— Ты не будешь с нами пить чай? — спрашивает Кира.

— Нет, не хочется пока. Ты до папы дозвонилась?

— Нет. Он мне не ответил.

Хм… Значит, очень занят и не стоит его отвлекать.

— Ладно, вы ешьте, а я пойду спущусь недолго.

Что-то мне нехорошо. Хочется на свежий воздух.

— Матвей, пригляди за сестрой, не спускай с нее глаз, пока я не вернусь, хорошо?

— Ладно, — кивает Матвей.

Я вернусь, они еще из-за стола не успеют выйти.

Накинув пальто, я выхожу из квартиры.

В лифте мне еще сильнее плохеет, я наваливаюсь на стену. Перед глазами плывет. Зря я вышла. Но может на свежем воздухе станет резко легче.

Что со мной резко такое?

Довела себя переживаниями.

Еще на этих выходных мы с Егором собираемся к моим родителям. Это не дает мне покоя. Просто уже представляю, как это все будет… Я, конечно, маму предупредила, чтобы в субботу привела себя в порядок, выгнала Толю погулять, но очень сомневаюсь, что она меня услышала. Опозорит меня как всегда. Но Егор сказал, что едем обязательно. Ведь с его матерью я уже знакома. И та всеми руками «за» за наши отношения. Это было неожиданно приятно. Я не ждала такого теплого отношения.

Выхожу на улицу и мгновенно испытываю облегчение. Голова почти перестает кружиться, могу ровно стоять на ногах.

Смотрю на часы. Три минуты — и назад. Не могу их надолго оставлять одних.

Медленно двигаюсь по тротуару в сторону парковки, смотря себе под ноги. Может, Егор сейчас подъедет.

Но так и не дожидаюсь его. Возвращаюсь в квартиру. От запаха кексов, которым пропахла вся кухня меня начинает откровенно тошнить, но терпимо.

Дети еще за столом.

— Папа не приехал?

— Нет пока, Кир. Вкусные кексы?

— Очень.

— Я наелся. Спасибо, — благодарит Матвей. — Может, пойдем поиграем в гонки в моей комнате?

Ой, я как представлю машину на больших скоростях, так меня еще сильнее тошнить начинает.

— Ой, Матвей, может быть позже. Я себя плохо чувствую…

— Давай позовем врача! — обеспокоенно предлагает Кира.

— Да нет, зайка, это скоро пройдет. Иди вместе с братом в комнату, поиграйте вместе.

— Пошли, — Матвей слезает со стула, и они вместе с сестрой отправляюсь из кухни.

Убрав со стола, я сажусь за стол и маленькими глоточками пью воду. Отпускает потихоньку.

Спустя десять минут звучит звонок в дверь. Странно, что он звонит, а не сам открывает, но я уверена, что это он. Больше некому. Я уже переживать начала.

Не посмотрев в глазок, я открываю и распахиваю дверь.

Это не он.

Это…

От вида пришедшего сюда человека мне хочется вскрикнуть, но я сдерживаюсь. Подавляю в себе этот шок, лишь шумно выдохнув.

Это же она. Я ее узнала. Хочу я того или нет, но я постоянно натыкаюсь взглядом на ее фотографии в этом доме. Я никогда бы не посмела попросить Егора убрать ее фото. Дети ведь должны помнить мать, ее образ. Я с уважением отношусь к этому.

Только вот она здесь. Живая.

Глава 36

Я вся дрожу, глядя на женщину, которую считала мертвой.

— Ты кто? — интересуется у меня мать Киры и Матвея. Этих чудесных детей, которые почему-то долгие годы росли без нее. — Ну что ты как привидение увидела?

Так и есть. Я будто перед привидением стою. Жуть. Надо это принять.

— Вы…

— Войти мне позволишь?

— Д-да…

Отстраняюсь. Женщина переступает порог и закрывает за собой дверь.

— Кто бы ты ни была, Егор тебе что, не рассказал?

— О чем?..

Он знает!

Он все это время знал, что она жива?!

Но почему… почему дети похоронили свою мать?!

— Ладно, забудь. Позови детей. Я хочу их видеть.

Нет, ни за что.

— Нет, — отказываю женщине. — Только если Егор тут будет.

— Ты кто такая вообще, чтобы так говорить со мной?