Его любимая зараза (СИ)

— Где Сомелье? — не обращая ни на кого внимания, повторил свой вопрос Князь. — Куда ты ее дела?

— А с чего ты взял, что она вообще жива? — усмехнулась эта поганка.

— Дрогар, молчи, — тут же сориентировалась Лютеция, зашептав в зеркальце. Точнее, ей нужные слова явно подсказали мои пальцы, до синяков впившиеся в ее запястье. — Не выдавай. Путь она думает, что находится на шаг впереди. Расскажешь обо всём позже!

Темный эльф, как ни странно, промолчал, но по легкому движению его крыла мы поняли, что он нас услышал.

Я до сих пор толком не могла понять, что мной руководило, но печенкой чувствовала — так будет лучше.

— Я ее чувствую, — сложив руки на груди, Темный Князь оперся пятой точкой на край стола. — И душу, и тело, которое ты заняла. Сама освободишь, или мне этим заняться? Оба варианта принесут свои плоды. Но один из них тебе очень не понравится.

— Какой грозный, — кокетливо прикрыв мои ресницы, промурлыкала первая из иномирянок. — А с чего ты взял, дорогой, что при твоем непосредственном участии твоя любимая зараза не сдохнет насовсем? Ты уже убедился, что я могу это сделать. То заклинание, помнишь? Я его усовершенствовала.

— Врет, — хмыкнула Лютеция, пока я с силой сжимала зеркальце в ладонях. — Она даже сама не в курсе, что Сафьяна криво поработала над привязкой души к телу. Она ее не открепила, а ослабила. Она не сможет оставаться в твоем теле вечно. Совсем скоро ее начнет тянуть к зеркалам, а тебя — обратно в наш мир.

— Ага, — тут же заулыбалась я. — И сколько у нас времени?

— До рассвета, — обрадовала меня Лютеция. — Только вот…

— Только вот что?

— Только вот если не совершится обратный обмен, умрете вы обе, — вынуждено призналась Лютеция.

Та-а-ак. А вот это уже печальней!

Моя душа бессмертна, тело возрождается вновь… Но только если они едины. А что будет, если, так сказать, расчлененка? Как-то не хочется проверять! По логике вещей, мне-то ничего не будет. Но, увы, все нюансы моих возрождений известны только Морене.

— Ты лжешь, — чеканным, ледяным голосом отрезал Князь. — С чего я должен тебе верить?

— А ты попробуй, любимый, — одним скользящим, плавным движением поднявшись на ноги, эта змея с моим лицом подошла к кицунэ и погладила его по щеке кончиками моих пальцев. — Попробуй, и убедись.

Глаза Князя в тот же миг опасно потемнели, вспыхнув изнутри далеким изумрудным огнем. Перехватив «мою» руку, он замахнулся…

И не смог.

Майлин злобно расхохоталась, отступая на шаг:

— Надо же, как я угадала. Ты ведь даже ударить меня толком не можешь, не то, что убить! Слабак. Пока я в теле этой дряни, ты не посмеешь поднять на меня руку. И никто из вас. За редким исключением, конечно. А потому предупреждаю: держите своего берсерка на цепи. Я не хочу его видеть поблизости.

— С чего ты взяла, что мы собираемся тебя слушать? — вмешался, наконец-то, отец.

Естественно, всё внимание Майлин тут же переключилось на него:

— О, мой дорогой и любимый «папуля». Я даже не сомневалась в твоем благоразумии. Видишь ли, в чем дело… У меня есть кое-какие дела на сегодняшнем балу. В которых, кстати, мой Князь мне охотно посодействует. Не правда ли?

— С какой стати? — вскинул брови Темнейший.

— Ну, ты же хочешь, чтобы твоя девчонка осталась жива и никем не тронутой, верно? — ласково погладив себя, то есть меня, по плечам, ухмыльнулась хозяйка Завесы, напрочь испоганив мою мимику. — Кто знает, что с этим телом может случиться. Оно может выпасть из окна, выпить яд, сломать себе что-нибудь… в трех местах сразу. Хочешь, чтобы она осталась невредимой — будешь делать то, что я скажу. Будешь умницей и, быть может, уже утром увидишь ее снова.

А в ответ Темнейший вдруг взял… и расхохотался!

А потом, жестко ухватив мое тело за подбородок, заставил его встать на цыпочки, приближая к своему лицу:

— Назови мне хоть одну причину, по которой я должен тебе верить. Хоть одну, Майлин!

И вот тут произошла заминка.

И в этот момент я ясно, как никогда, разгадала все её планы!

— Не верь, — усмехнулась первая из иномирянок. И вдруг показала язык, на котором лежало что-то темное и круглое, похожее на мелкую чернику. — Можешь даже проверить. Если ты не выполнишь сегодня все мои приказы, я раскушу этот орех. Последствия тебе известны — это медленная и мучительная смерть, включающая в себя постепенное и безвозвратное гниение тела. Ты готов ослушаться меня и рискнуть своей Сомелье? Позволишь своей любимой испытать эти мучения? Давай, Дариан. Я хочу это увидеть!

И Князь… отступил, опуская руки и сжимая их в кулаки.

Ради меня он безмолвно принимал все ее условия.

— Молчи, Дрогар, — сжав зубы, прошипела я, чувствуя, как холодеют вены, а внутренности сплетаются в тугой, тошнотворный комок. — Ради всего святого, промолчи. Князь не должен ни о чем узнать. Ни сейчас!

— Но почему? — тихонько прошептала мне Лютеция, переводя непонимающий взгляд с меня и на зеркало.

Ответить я не успела, да и не могла. Я, конечно, всё понимала, но вслух сформулировать цензурно пока еще не умудрялась!

Не знаю как, но магичка это поняла. И, сжав мое запястье, тихо напела в отражение нужные слова.