Его любимая зараза

И, слава богу, творческая работа позволила отвлечься от лишних мыслей. Нет, они никуда не делись. Но текли будто задним фоном, позволяя отрешиться от эмоций и посмотреть на некоторые вещи под другим углом. А посторонние звуки, раздавшиеся вскоре, если и отвлекли меня, то ненадолго. Я всего-то пару раз вздрогнула, три раза подпрыгнула, а потом просто перестала обращать внимания. Никто не орал благим матом, а Аарахарн и вовсе, отпускал периодически свои язвительные шуточки, давая знать, что всё в порядке.

Мои силы же закончились примерно на половине. И всё равно, я тянула до последнего, не желая быть абсолютным нахлебником у темного мага.

Да и смущалась немного, если честно: я ж абсолютно не имела представления, как пользоваться родовой магией!

Но когда меня чуть качнуло от слабости, стоило только подумать о помощи, и по венам растеклось благодатное тепло. Руки окрепли, резерв наполнился, и принялась с утроенным упорством ползать на коленках, распутывая то, что осталось от паутины. И чем меньше становился узор, тем больше слабела эта часть Завесы. И тем чаще и громче раздавалось леденящее душу рычание со всех сторон — местные твари во чтобы то ни стало хотели нас остановить.

А белая киселееобразная гадость в воздухе таяла прямо на глазах, как будто я наконец-то умылась.

И, в конце концов, когда последняя нить была отвязана от последнего столба, а магических клубков набралось с десяток — каждый размером с баскетбольный мяч — я буквально рухнула носом в землю!

Сил хватило только на то, чтобы перевернуться на спину, размазывая пот по лицу грязными руками. Коленки давно промокли насквозь, а руки припухли и озябли. Пальцы не гнулись, хрустела спина, отнималась поясница…

Но, черт побери, как же я была в тот момент горда собой!

— Ты жива, моя старушка? — первым надо мной склонился улыбающийся Аарахарн. И, о чудо! Впервые я имела счастье лицезреть его тушку в столь потрепанном виде. Золотистые длинные волосы спутались, на щеке три параллельный пореза от чьих-то когтей, белая рубашка вся в бурых пятнах…

Но даже в таком виде он был по-прежнему хорош. А уж какой улыбкой сиял — мама дорогая!

Только ответить я ему не успела, откуда-то с бока раздался знакомый недовольный бубнеж:

— Кажется, я тебя предупреждал, Архан.

Опачки. Неужели Великий Темный Князь решил почтить нас своим присутствием под самый конец пьесы?

Пришлось, активно скрипя всеми измученными суставами, сесть.

И правда, закинув себе на плечо руку бледного и слегка пошатывающегося Агилара, к нам приближался сам Темнейший. Позади них шел отец, который, к слову, выглядел куда лучше остальных. Но, что самое парадоксальное, на бедре кицунэ в расписных черных ножнах впервые на моей памяти висел меч! И рукоятка его, перетянутая витым кожаным шнуром, характерно влажно блестела в лучах заходящего солнца…

Стоп. Заходящего? Мы что, тут весь день проторчали?!

Но, на самом деле, этот факт не очень-то удивлял. А вот наличие на Дариане тех же признаков, что и на остальных — еще как! Правда, никаких ран не было, да и прическа не пострадала.

Похоже, в стороне он оставался недолго и, судя по мертвым телам, усеявшим опушку хвойного леса, теперь уже зеленого, а не белого, помогал он нам долго и активно. Хм…

Простить его, что ли?

— Угомонитесь оба, — буркнула вусмерть уставшая я, которой сейчас только перепалки не хватало для полного счастья. — Заранее прошу! И пока еще цензурно. Гил, ты в порядке?

— Потрепан, но жив, — отчитался Сааразас, шедший позади битого и не битого. Уважаемый лорд-директор выглядел, к моему удивлению, гораздо, гораздо лучше остальных. Хотя, напомню, всё это время я активно тянула из него силы! Вот, что значит древний и могущественный темный род. Или?..

Я подозрительно посмотрела на всех мужчин сразу, терзаясь смутными сомнениями. А точно ли я пользовалась связью с отцом? Точнее, только ли с ним?

Ох, кажется мне, кто-то на самом деле недолго отсиживался в кустах, наблюдая за событиями. Не выдержала, видимо, душа поэта!

— Ненавижу вилруков, — поморщился мой серебристоголовый друг, когда Князь почти аккуратно сгрузил его на траву. — И лесных и болотных. Мелкие, но бесячие.

— У этих плотоядных тварей самая любимая еда — эльфятина, — усмехнулся как всегда «добрый» и «понимающий» кицунэ. И, так как стыд и совесть ему в принципе были незнакомы никогда, размышлял он недолго. И в следующий момент спокойно опустился передо мной на колено. — Лесь…

Я сначала смотрела на него молча. Нет, ну честное слово, что я ему должна была сказать? Пошел нафиг отсюда? Зачем помогал, мы бы и сами справились? Сомневался во мне, вот иди и дальше сомневайся?

На какой вариант не посмотри, каждый звучит бредовее предыдущего.

Да и мне, как бы, уже давно не двадцать лет, чтобы обижульки устраивать. Тем более, хотя Дариан и не был прав до конца, кое-что в этой ситуации меня здорово напрягало…

— Не начинай, — только и поморщилась в ответ. — Оба хороши, и ты это прекрасно знаешь.