Его маленькая большая женщина

Первые месяцы жизни детворы выпали на летние каникулы, поэтому Полина старалась максимально много дать детям за это время, полностью посвящая себя сыновьям. Потом начнется учеба, придется нанимать няню и совмещать все на свете, вертясь, как белка в колесе. Сейчас же есть только их семья. Булат, Тимур и Руслан. Особых трудностей Полина не испытывала. У них с Булатом быстро получилось наладить быт, выстроить новый график, с учетом потребностей детей, и распределить обязанности по дому. Грудное вскармливание также значительно облегчало жизнь. Еда была у детей под рукой всегда свежей, достаточно теплой и питательной. Из-за богатырского аппетита малышни Полина практически моментально вернулась в форму. Ни один килограмм не напоминал о том, что совсем недавно она родила близнецов. Даже живот довольно быстро возвращался в добеременную форму. Нет, этому способствовали и кремы, бандажи, которые девушка исправно использовала на протяжении беременности, да и тренировки с любимым мужем удалось постепенно возобновить. В норму не приходило только одно — их сексуальная жизнь. Чего Булат изначально и опасался. Поначалу нельзя было, да и период адаптации в новых условиях тоже не способствовал. Все равно уставали оба безумно, так что даже на позволенные и полностью освоенные за последний месяц беременности оральные ласки сил просто не оставалось. И вот теперь уже практически два месяца полного воздержания. Нет, он любил сыновей, но ему жизненно необходима была Полина. Небольшой кусочек времени только для них. Без детишек, порой и спящих в их кровати для удобства кормления. У него уже крышу срывало от желания, но и на чем-то настаивать мужчина не мог, видя, как Полинка устает за день.

— Уложил?

— Угу, — потягивается устало.

— У них был насыщенный день, — улыбается.

— Угу. Окрестили, наконец. Это вообще нормально, что все крестные — мужики?

— Ну, ты же слышал батюшку.

— Ага, еще я слышал, что имен малым навыдумывали вычурных, — хмыкает.

— Ничего не вычурных, а как их надо было под такое отчество и внешность называть? Иван да Петр? возмущается Поля, — Тимур и Руслан вообще самый не заковыристый вариант.

— Угу Слышала, что пацаны сказали? На меня похожи сыновья! — оживляется.

А Поля хохочет, заливается.

— А то ты и так не знал.

— Знал. Но все равно, — добавляет довольно.

Полина поворачивается на бок, подпирает кулаком щеку и довольно разглядывает мужа:

— Как ты думаешь, правду ли говорят, что дети после крестин спят, как убитые?

Булат пожимает плечами и, наконец, забирается в постель. Голодными глазами наблюдает, как тонкая бретелька шелковой рубашки жены спускается с точеного плечика. Поля ловит потемневший взгляд любимого и понимающе спрашивает:

— Что, совсем я тебя забросила, хороший мой?

— Переживу, — бурчит.

— Зачем же, если можно все исправить?

Снимает через голову рубашку, остается в простом хлопковом лифчике для кормления.

— Не совсем эротично, — смущенно оглядывает себя, — но уж как есть.

— Эротично! — шепчет Булат, потираясь носом о хлопок, — очень-очень эротично! И пахнет так молочком Мммммм.

— Ты извращенец.

— Еще какой! Ты же дашь попробовать? — и взгляд прожигающий, наполненный темным греховным желанием.

— Детей объедать будешь? — шепчет прерывисто, заведенная до невозможности.

— Нам всем хватит, вон, молока сколько — и слизывает первую, самопроизвольно вытекшую каплю.

Мурлычет, как огромный кот, обхватывает губами сосок, теперь менее чувствительный, приспособленный под нужды ребенка, и делает первое сосательное движение. Поля стонет, ее подкидывает от эротичности происходящего. Из второй груди молоко течет самопроизвольно, и он, довольный, слизывает и его. Полина горит, трется о его ногу, в надежде найти облегчение. Одним движением Булат переворачивается над ней и оказывается в классической 69-позе. Лижет языком, прикусывает клитор. Полина тоже не отстает, насаживаясь ртом на мощный член любимого. Горловой минет она освоила практически досконально. Однако, это всегда тяжело при его размерах. Но Булат не дал ей разогнаться, целует в губки последний раз и отстраняется, только для того, чтобы перевернуть жену и, наконец, нагнуть, как давно хотелось. Поля прогибается, шикарная, упругая попка смотрит вверх. Входит в нее медленно, сантиметр за сантиметром. Она такая же тугая, как и до родов. Облегченно вздыхает. Честно сказать — побаивался, что будет по другому. А ее тугость — еще один его фетиш. Входит до конца. Начинает неспешные движения. Его девочка Маленькая, мокрая вся, горячая. Проводит пальцем по анусу, растирая соки. Полинка немного зажимается.

— Ну уж нет, дорогая, — не терпящим возражений тоном. — Со мной такое провернула, и сама готовься. Распечатаем попку.

Говорит, а сам задыхается только от одной фантазии его в ней.

— Ты там все еще девственница исключительно из-за беременности, — шипит и вколачивается в такт каждому слову.

— А я думала, из-за твоего нечеловеческого размера! — хнычет она, в то время как Булат уже проникает смазанным пальцем в анус.