Читаем Его маленькая слабость полностью

Его маленькая слабость

Но так ведь нельзя? Это даже для меня слишком. Я-то привык, не задумываясь женщин использовать. Но не при таких обстоятельствах. Тем более что я уже однажды сломал ее. Видимо потому и сбежала.

Запомнил я ту ночь. Телефон зазвонил, прервав нас. Я-то и не собирался останавливаться. Хотел только послать Ларису к чертовой матери, сказать, что я передумал, чтобы она меня забирала. Был у меня к ней разговор серьезный о ее непомерных тратах. Да только птичка эта весь настрой на разгон сбила.

Я хотел продолжать. Снова и снова... Пока не остыну. Но когда вернулся, ее уже не было.

Испугалась. Ещё бы. Я на ее фоне взрослый дядька. А она нежная такая. Дрожит постоянно.

— Нет, — истеричный шёпот врывается в мои мысли.

Поднимаю глаза, готовясь успокоить девочку. А она руками голову сжимает. Выгибается, словно от боли.

— Ань, — подскакиваю к ней. — Что? Что с тобой?

— Голова! Сейчас разорвётся! — стонет болезненно.

Глазами отыскиваю телефон, и, вскочив с кровати, хватаю аппарат. Набираю номер Валерки. Врач может он и не самый толковый, но точно подскажет, что делать.

Вкратце объясняю другу ситуацию. Слушаю инструкции. Закончив разговор, бросаю мобильник на тумбочку и расторопно возвращаюсь к девушке, корчащейся на моей кровати.

— Анют, — кладу свою похолодевшую ладонь на ее лоб. — Ещё болит?

— Немного лучше, — шепчет.

— Ты... что-то вспомнила? Доктор сказал, что воспоминания могут вспышками возникать. Из-за этого и голова болеть может.

Молчит. А щеки румянцем покрываются. Значит, что-то вспомнила...

— Расскажи мне.

Она вдруг садится на кровати. Ноги спускает. Обнимает себя за плечи руками дрожащими.

— Не могу, — бормочет.

— Меня вспомнила? — настаиваю я, желая знать, что из того, что между нами было, она могла сейчас вспомнить.

— Нет. Нечего рассказывать, — упрямится девочка.

На ноги неуверенно поднимается. Пошатываясь, кровать обходит. Хочет уйти от меня. Ловлю ее руку.

— Не отпущу, пока не расскажешь.

— Я... не знаю, что это было, — смущается. — Просто ощущения...

— Ощущения? — переспрашиваю, подтягивая к себе.

— Да. Такие знакомые. Будто...

— Будто подобное уже было? — заканчиваю за неё.

— Да.

— И что же тебя так смутило?

— Не хочу думать, что я была потаскухой, — выдавливает.

Руку свою выдергивает. Идёт к двери неторопливо. Поднимаюсь, устало потирая переносицу. Сейчас бы спать завалиться. Да не могу отпустить ее. Кладу руку на дверь. Соблюдаю дистанцию. Однако чувствую тепло ее кожи на своей.

— Ты же цветочек нежный. Ну, какая из тебя потаскуха? К тебе прикоснись, — скольжу пальцами по тонкой шее, — и ты уже дрожишь вся. Опытные девочки так себя не ведут.

— Буду знать, — выдаёт обиженно.

Ручку с психу дергает. А я на ее шею залип. Склоняюсь. Касаюсь губами. Аня сдавлено стонет и тут же в моих руках поворачивается.

— Мы же почти не знакомы! Верно? — выдаёт с надрывом. — Вы были моим начальником и что же... я... я так просто... отдалась?

— Так вот что тебя беспокоит? Волнуешься, что мы мало знакомы? — усмехаюсь.

Подхватываю на руки. Возвращаю на кровать.

— Ну, давай знакомиться, — выдыхаю, укладываясь под одеяло.

— Что вы делаете?

— Устал я. Но пока не усну, можешь спрашивать все, что тебя интересует. Уходить не разрешаю. Трогать не буду.

Видимо немного подумав, Аня все же решается задать вопрос:

— Вы знаете обо мне хоть что-то?

— Ты у меня в «Gold’е» барменом была. Особо ни с кем не общалась. Клиенты от тебя тащились, конечно. Еще бы, кукла такая… Но я никогда ни с кем тебя не видел. Так что не выдумывай там себе ничего. Приличная ты девочка, — задумываюсь на несколько секунд и продолжаю: — Я тебя сначала вообще брать не хотел. Но ты как пиявка прицепилась. Три дня штурмовала мой кабинет, пока я не сдался. Взял на испытательный срок. Ты конечно бутылок перебила немеряно. Но твоя настырность подкупала. Вот я и оставил тебя. Пришлось даже на твой размер отдельно платье фирменное заказывать. Ты у нас, так сказать «не стандарт».

Замолкаю, сам удивляясь, что, оказывается, знаю о ней больше, чем предполагал.

— Почему это было для меня так важно? — бормочет под нос.

— Я тоже удивился твоей настойчивости. Вроде не такая уж престижная работа для пай-девочки. Потом понял.

— Поделитесь наблюдениями?

— Ты петь хотела. У меня единственного в городе в клубе не голая электроника стоит. Тебе микрофон нужен был.

— Я пела? — удивляется.

— Потрясающе, — зевнув, протягиваю я.

— Почему тогда не в певицы сразу напрашиваться?

— Трусиха ты. Дрожала каждый раз, когда после закрытия клуба перед пустым залом на сцену выходила. Боялась.

— А вас значит, не боялась?

— Нет, — нагло вру, чтобы она не решила снова стесняться своего голоса передо мной.

— Значит... между нами действительно что-то было? — решается.