Его маленькое (не) счастье

— Алиса! — это Милана, голос строгий, но мне все равно.

— Я сплю!

— Если ты сейчас же не откроешь, я позову Мирона, и он сломает дверь! — угрожает она. Ну вот, только Мирона мне здесь не хватает. И всеобщего внимания.

— Сейчас! — кричу ей, чтобы прекратила долбиться. Встаю с кровати и открываю. Сестра быстро заходит, запираясь.

— Что происходит? Что с твоим лицом?

Отворачиваюсь, ложусь на кровать, вновь утыкаясь в подушки. Пусть не смотрит на меня.

— Ничего.

Сестра молчит. Вздыхает, садясь рядом со мной на кровать.

— Алиса, — уже мягче произносит мое имя и гладит по спине. — Это пройдет.

Как я хочу, чтобы прошло как можно скорее. Проснуться завтра утром и ничего не чувствовать. Резко поднимаюсь и кидаюсь к ней, обнимая. Вновь плачу, сестре в волосы.

— Почему я такая дура? — всхлипываю. Падаем вместе на кровать, обнимаясь. Я снова плачу, но мне легче от того, что Милана рядом.

— Ты не дура. Ты очень искренняя и открытая. Тяжело жить с этими качествами. Уж поверь мне, — сестра сжимает меня крепче. А я еще больше рыдаю, заливая слезами ее платье. — Так, а ну-ка прекрати! — Мила поднимает меня за плечи и сама утирает мои слезы. Мотаю головой. — Послушай меня! — слегка встряхивает. — Мой тебе совет. Дождись развода. Пусть эта женщина окончательно уйдет из его жизни. Будь неприступной. Пусть побегает за тобой, докажет, что ты ему нужна. И вот тогда можешь открывать ему своё сердце. Прекрати лить слезы. Платон еще этого не стоит, — так убедительно говорит она. А мне кажется, что я уже ничего не хочу.

— Так не будет. Он не любит меня! — всхлипываю я.

— Ну а если не любит, тогда это не твой человек. Если мужчина ничего не принес в жертву ради женщины, то он и не стоит ничего.

* * *

Засыпала я с мыслями, которые в меня вбила Милана. Платон так и не пришел. Значит так и должно быть. Нет, любить меньше я его не стала. Легче мне не стало. Боль и горечь не прошли. Но я начала выстраивать некую крепкую стену между мной и Платоном. Милана во всем права. За исключением того, что я никого ждать не стану.

Одеваюсь. Сегодня именно так, как я всегда хотела. Плотные колготки, облегающее бордовое платье до колен и ботильоны на каблуке. Волосы вверх, немного туши и помада.

Спускаюсь вниз. Прохожу на кухню, чтобы выпить воды. Но застываю, когда нахожу там Платона. Он, как всегда, не спит, пьёт кофе и смотрит в окно. Тихо разворачиваюсь, чтобы сбежать незаметно, но не выходит.

— Алиса, подожди!

Не хочу с ним разговаривать, не хочу даже смотреть на него, иначе моя стена рухнет.

— Я тороплюсь.

— Я прошу десять минут твоего времени.

Вдыхаю поглубже. Бегать глупо. Нужно поговорить. Разворачиваюсь, прохожу на кухню. Тоже беру чашку и подставляю под кофемашину, делая себе капучино, чувствуя, как Платон рассматривает меня. А меня, дуру, это уже подкупает. Но я приказываю себе не растекаться. Опираюсь бёдрами на столешницу тумбы, складываю руки на груди и перевожу взгляд в окно, стараясь максимально закрыться от этого мужчины.

— Ты сегодня другая, — голос у него хриплый, но теплый, и это тепло моментально разливается по мне. Кусаю до боли губы, чтобы прийти в себя.

— Настроение такое, — пожимаю плечами, стараясь казаться безразличной. Но казаться — не значит быть…

Боже, как переформатировать себя и не выдать реакции на этого мужчину? Я так не умею.

— То, что ты вчера видела, не является правдой.

Киваю. Я даже верю ему. Но дело не только в Марьяне.

— Я ушел от нее, и нам предстоит развод.

— Хорошо, — опять киваю и беру свою чашку. — То есть это нехорошо… Но… — отпиваю кофе, так и не находя слова.

— Я тебя понял, — усмехается. — Иди ко мне, — тянет руку, внимательный.

— Платон. То, что между нами было, это, правда, моя детская блажь, которая вчера прошла. Поэтому давай держать дистанцию, — на одном дыхании проговариваю я, запивая ком в горле горячим кофе, который обжигает губы и язык.

— Прошла… — повторяет за мной. — Посмотри мне в глаза.

Это запрещённый прием. Мои глаза не умеют лгать. И я их закрываю.

— Зачем ты мне лжёшь? — голос у него становится жёстче и холоднее. — Ты знала, что я женат. А то, что ты вчера видела, это недоразумение. Между мной и Марьяной с момента аварии ничего не было и не будет.

— Я верю, спасибо за разъяснения. Вчера я повела себя как ребёнок. Но и между нами ничего не будет. А теперь извини, я опаздываю, — выходит так же холодно, но кофе расплёскивается, когда я ставлю чашку на стол. Руки обжигает. И я спешу сбежать от его слишком внимательного взгляда.

— Алиса, стой! — едет за мной. Но я быстрее. Хватаю пальто, сумку и вылетаю из дома.

Несусь в соседний дом Арона. Двор у нас один, территория охраняется, и у них не заперто.

Сонная Сашка на кухне в комбинации заправляет кофемашину. А я залетаю и сажусь на стул, закрывая лицо руками и пытаясь отдышаться.

— Алиса? Что случилось? — взволновано спрашивает она меня.

— Можно я у вас поживу?

Вдруг понимаю, что не выдержу с Платоном в одном доме.

ГЛАВА 15

ГЛАВА 15

Платон

— Кофе? Хочешь блинчиков свежих? Ты же любишь. Творог домашний есть, — Милана разошлась, суетясь на кухне.