Его Медвежество и прочие неприятности (СИ)

Валерия сжала ладонями остывающую чашку с травяным чаем - зашла погреться в кафе, да так и засиделась, рассматривая редких прохожих. Теперь она часто пропадала на улицах. Робкая надежда, что она еще может встретить Синюшку, давала сил двигаться и жить.

Потому что происходящее сейчас хуже, чем остаться парализованной на всю жизнь. Мучение даже во сне, когда жестокая память подкидывает издевательски прекрасные сны. Валерия чувствовала все, даже запахи. Крепкий аромат мужчины, впитавшийся в само ДНК. Несгибаемая сталь и терпкие древесные ноты… Душу отдать готова хотя бы за один его шейный платок. Уткнуться в него, прижать крепче крепкого и глотать невысказанные слова сожаления, перемежая их с трепетной нежностью.

Мобильник лежавший перед ней на столе завибрировал. Странно так – стоит захотеть одиночества, как всем резко становится что-то нужно. Николай никак не мог успокоиться, хотя развод состоялся. Быстро, надо сказать. Претензий по имуществу у нее не было - пусть забирает, что хочет, Темка совершеннолетний. Ох, как он на отца обиделся! До сих пор кипит, его виноватым считает, хотя Валерия и слова дурного не сказала. Тоже уговаривал не спешить, но быстро отступился – понял свое бессилие. Наташка порог оббивала. В первую встречу цирк устроила с покаянием. Прямо на работе и подловила, когда Валерия заявление по собственному желанию в кабинет директора несла. Не виноватая я, он сам пришел. Она тогда бывшей подруге искренне счастья пожелала. Ну а что? Пусть забирает бесхозного, будет чем заняться. Ее сыновья-погодки тоже взрослые, самостоятельные. Мамку поймут.

Отнимать ладони от теплого бока кружки не хотелось, но мобильник настырно жужжал. Может, Темка звонит? Только его и было жаль – переживал больше всех их вместе взятых. Спасибо Танюшке – она очень ситуацию смягчала. И Валерия уже видела в глазах сына принятие случившегося.

Но вопреки ожиданиям, звонил не сын. Валерия равнодушно посмотрела на незнакомый номер.

- Алло?

- Валерия Константиновна? - защебетал молоденький голос. – Это из нотариальной конторы беспокоят. У нас появилось окно, удобно ли вам подъехать через полчаса-час?

Ах да, нотариус... Не откладывая в долгий ящик, Валерия решила составить завещание – мало ли. Все сыну и его семье. Не ахти какие богатства, но расшириться хватит.

- Удобно.

Ей теперь всегда удобно. И в шесть утра, и в час ночи. Все равно почти не спала, перебирая драгоценные воспоминания о нескольких коротких месяцах, давших ей больше, чем вся жизнь тут. Мысли о Бьерне были такими же естественными, как стук сердца. Валерия закрывала глаза и видела мужа. Все до последней мелочи – веера морщинок вокруг глаз и россыпи светло-коричневых родинок на шее и плечах. В тесной хрущевке мерещились знакомые шаги, а когда дрема брала свое, в ушах звучало тихое «Моя Лери…» Да, только его. И ничья больше.

Отпив еще несколько глотков, Валерия попросила счет. В метро не пошла – опять ногами и вдоль набережной, вглядываясь в спешащих мимо прохожих. Может, это безнадёжно, но искать она будет до последнего. Не сдастся, а иначе зачем жить?

Встреча с нотариусом прошла быстро. Последние подписи поставлены, и теперь можно не беспокоиться, что ее кровно заработанные попадут не в те руки.

Пока сидела в кабинете, погода слегка исправилась. Выглянуло солнышко, и Валерия решила, что домой тоже доберется пешком. От усталости ломило спину, но тишина в пустой квартире была еще хуже.

Она шла, рассматривая умытый дождем Питер. В нескольких шагах распахнулась дверь кафе, и молодой человек галантно придержал ее для своей дамы. Под сердцем опять заныло – в который раз. Ее терзали не только мысли о любимом. Современная жизнь ежесекундно напоминала, что, кроме мужа, в том мире остались и другие близкие ей люди.

Сумеет ли Дорис и Вильямом прийти к пониманию? Справится ли Мари со своими страхами? И скольким женщинам лэрди Аллелия могла помочь, если бы не ее ужасающая глупость? А Бьерн наверняка разрешил бы построить школу для девочек в Диплоге. И ему получилось бы объяснить, что ужасный поступок Элоизы продиктован не только жаждой власти, но и отчаяньем. Валерия постоянно вспоминала короткую встречу с королевой, и та больше не казалась ей такой уж неправой. Просто еще одна жертва, но имеющая достаточно сил, чтобы бороться. Методы ее Валерия не принимала, но вот стремления – они казались понятными.

Спину опять потянуло. Да так, что в глазах замелькали звездочки. Охнув, Валерия схватилась за поясницу и сделала несколько шагов к перилам моста. Надо отдохнуть. Слишком много сегодня ходила. И самочувствие такое, будто ломовой телегой переехали…

Мутные воды канала бились о гранитную набережную. Рваные края облаков стягивались, пряча за собой солнце. Валерия смотрела на уменьшавшиеся голубые просветы и впервые за много лет готова была умолять кого угодно, лишь бы получить еще шанс. Крохотный и самый-самый последний… Она сделает все…