Его мишень

— В каком смысле «с тобой?». То, что между нами произошло, совершенно не обязывает нас начинать какие-то отношения.

— Не обязывает, но меня тянет к тебе, тебя ко мне тоже. Ты же не будешь это отрицать?

Тянет? Я едва не засмеялась. Может, его и «тянет», а вот я влюбилась. Снова не в того, снова ведь будет больно в итоге…

— Я хочу попробовать. А ты нет?

— Как ты это себе представляешь? Такое начнется! Сначала декан, потом студент — сын декана… После подобного передо мной точно закроются все приличные двери.

— Я скоро закончу универ, не вижу проблемы. Да я в общем-то и сейчас не вижу. Мне плевать.

— Ну, тебе это даже может быть выгодно. Наш роман, — я прищурилась. — Если бы я хотела отомстить кому-то, то точно бы выбрала этот метод, как самый надежный. Влюбить в себя, потом ославить…

— Я же сказал, что все в прошлом. Поверь, если бы я мог выбирать, я бы выбрал кого-то другого.

— Ну ты и сволочь, Бойко! — искренне психанула я, но он, толкнув меня на кровать, подмял под себя, опаляя взглядом:

— Но выбора у меня нет. Кажется, я снова запал не на ту. Но мне это чертовски нравится.

С этого дня начался наш роман.

Глава 21

Роман был страстным, пылким, сумасшедшим. Отношения не двух голубков Ин и Янь, которые не могут друг на друга надышаться, скорее любовь-борьба. Мы продолжали подтрунивать друг над другом: он высмеивал мои неважные кулинарные способности, я обзывала его напыщенным мажором. Он возмущался, что это полная чушь, я бросалась в ответ подушкой. Мы много спорили, буквально по каждому пустяку, конечно, несерьезно, по переживала я каждый раз по-настоящему. Притирка была нешуточной, но тем слаще были примирения. И какие это были примирения… Горячие, неприлично громкие.

Я отчаянно влюбилась.

Но самым сложным было не его несносный характер, не моя от него тщательно скрываемая зависимость, а то, что наш роман был тайным.

Это было единственно разумное решение, другие я даже не рассматривала.

— Не хочу, чтобы о нас пошли сплетни. И так до сих пор продолжают перемывать кости, припоминая мой прошлый брак. Ведь они все считают, что эту должность я получила благодаря протекции бывшего мужа. Что, все, что у меня есть — я оттяпала при разводе. Этакая продуманная стерва.

— Вы же не общаетесь, каким образом он мог тебе помочь?

— Абсолютно не общаемся и расстались плохо. Но ведь людей не переубедишь. Свят, пожалуйста, давай оставим все в тайне.

Он согласился, и при всех мы продолжили делать вид, что нас абсолютно ничего не связывает — преподаватель-студент.

Порой он настолько входил в роль «свободного и независимого», что прямо на моих глазах благодушно принимал флирт строящих ему глазки девиц. При этом не забывая наблюдать за моей реакцией.

А какой она могла быть? Да я сходила с ума от ревности! И это был еще один пункт, который не позволял мне быть окончательно счастливой, а его все словно забавляло.

— Ты завалила Семенову потому что она подсела ко мне на лекции?

— Вот еще, абсолютная чушь! Просто она совершенно не знает материал.

— А мне показалось, что дело в другом.

— Ключевое слово — показалось.

Порой я не могла разгадать, что именно он чувствует по отношению ко мне. Я видела, как загораются его глаза, когда я вхожу в аудиторию, буквально кожей ощущая витающие в воздухе флюиды, и наша обоюдная, буквально затмевающая страсть была своего рода даже каким-то проклятием. Из-за нее я не могла мыслить здраво, он меня словно заколдовал.

А еще я часто вспоминала его слова о том, что вначале он меня буквально на дух не переносил и мечтал отыграться. В моменты паранойи возникала мысль: а если все, что происходит между нами сейчас есть часть какого-то хорошо продуманного им плана?

Вдруг он решил приручить меня и потом жестоко бросить, тем самым отомстив подобным мне — «меркантильным сукам, разбивающим чужие крепкие семьи»?

Попытки покопаться в его голове ни разу не увенчались успехом, и я пусть не думала об этом день и ночь, но все-таки окончательно мысль о том, что однажды это все может закончиться, не отсекала. Оставила где-то на задворках сознания. А в целом… я все равно была бессовестно счастлива.

Каждую ночь мы неизменно проводили вместе, а утром расходились по своим машинам, поддерживая легенду простого соседства.

Так наши отношения длились уже три недели. А первый день начала четвертой едва не стал нашим последним…

***

— Пожалуйста, не заполняйте пока аудиторию, дайте проветрить кабинет! — услышав за спиной шаги, не оборачиваясь проговорила я. На столе скопилась гора конспектов, которая опасно накренилась подобно пизанской башне, и я всеми силами пыталась предотвратить неминуемое падение.

Чьи-то теплые губы коснулись шеи, и я вздрогнула, а потом улыбнулась.

— Ты с ума сошел? Нас могут увидеть.

— А ты никогда не фантазировала, как мы на этом самом столе…

— По части извращенных фантазий у нас ты.

— Скажи еще, что тебе не нравится…

Мне нравилось. Нравилось все, что делал, и это становилось своего рода проблемой. Я уже любила когда-то отчаянно и слепо, и к чему это в итоге привело?

— Свят, ну в самом деле…

Но так просто его уже было не остановить.