Его молодая жена

Сажусь на гинекологическое кресло и приготовляюсь к неприятному осмотру.

— Господи, Вы где рожали? Давно не видела таких безобразных швов, — качает головой врач.

— В районном центре, — усмехаюсь. — Не здесь.

— Кровит?

— Да иногда вижу кровь на белье. И болит… очень.

— М-да, искромсали Вас, Регина Сергеевна. Руки бы отбить той акушерке. Это ж надо… — цокает языком. — Я выпишу лекарства. Скорее всего, Вам понадобятся антибиотики. Мне не нравится, как он выглядит. Если не поможет, будем шить заново.

Не хватало еще, чтобы мне занесли инфекцию. Господи, за что?!

Навалилось всё разом, что не успеваю отбиваться от проблем.

— Мы с дочкой на грудном вскармливании. Я не могу пить антибиотики.

— Всё очень серьезно. Если не хотите терять молоко — сцеживайтесь каждый день, но не кормите ребенка. После курса лечения, продолжите. Либо сворачиваете ГВ сейчас и переходите на искусственное вскармливание. Решать вам! Но повторюсь: Ваше здоровье под угрозой.

Моя малышечка останется без маминого молочка. Это же теперь подбирать для нее смесь. К злобной педиаторше больше не пойду! Только в частную клинику.

Теперь после вновь открывшихся обстоятельств, я поступлю так, как Клим поступил со мной. Буду гнать его прочь. И про доченьку не скажу. Не заслужил, козлище. Пусть думает, что она от Андрея!

Возвращаюсь на фазенду, Клементина сладко спит на большой отцовской кровати. Полина Георгиевна — прирожденная няня. Никто не умеет так славно обращаться с мелкими, как она.

Укладываю Кита на дневной сон, и мы с няней пьем чай. Она не лезет ко мне в душу, за что ей большое спасибо.

— Я так скучала по Никитке, — признается женщина. — Он славный малыш, а как вырос! Настоящий богатырь!

— Полина Георгиевна, а Вы что-нибудь знаете о ребенке Аллы Пархоменко?

— Не знаю ничего, — пугается женщина, и меня это настораживает.

Знает! — говорит моя интуиция.

— Я сегодня встретила Марину, сестру Аллы, в поликлинике. Значит, Марина воспитывает ребенка сестры?

— Даже с работы уволилась, — почти шепотом произносит няня.

Да, подозрительные жертвы во имя племянника.

— А где она работала?

— В больнице. Медсестрой.

— Это ребенок Марины, правда? — спрашиваю в лоб. — От моего мужа.

— Что Вы такое говорите? — округляет глаза Полина Георгиевна.

— Я в этом уверена. Я хорошо рассмотрела этого мальчика. Он бледный, и выглядит болезненным, но он похож на Клима!

— А Ваша дочка? — несмело спрашивает женщина.

— Не смейте ничего говорить Климу про мою дочь! — и тут же тише добавляю: — Пожалуйста, Полина Георгиевна.

— И мысли не было, — пожимает она плечами. — Не моё это дело. Просто спросила, раз уж у нас такой откровенный разговор получился.

— Вовсе не откровенный, Полина Георгиевна, Вы что-то явно недоговариваете.

Женщина отводит взгляд, и я пристально смотрю на неё.

— Говорите, что знаете. Ведь слышали же что-то такое, правда? Клима обожают обсуждать в этом городе. Он — местная звезда, бизнесмен, меценат. А я — персона нон-грата. Человек, которому отказано в доверии.

— Регина Сергеевна…

Но фразу няни прерывает автомобильный гудок. Выглядываю в окно и вижу, как с машиновоза спускают красный джип, перевязанной бордовой лентой. Какого черта? Расшумелись, детей моих разбудят!

Выскакиваю на улицу, чтобы разобраться с работниками, которые явно ошиблись адресом. Я заказала джип, но не себе, а игрушечный для Кита.

— Регина Колесникова? У нас для Вас подарок, — торжественно говорит парень в комбинезоне.

— Какой еще подарок? Потише, пожалуйста, у меня дети спят!

Парень вручает мне ключи от машины:

— Подарок от Вашего мужа.

— У меня нет мужа, — шиплю на ни в чем не повинного грузчика, и он растерянно смотрит на меня.

— От Клима Колесникова, — уточняет.

— Понятия не имею, кто это такой!

Еще большее удивление в глазах молодого человека.

Вкладываю ему в руку ключи и велю:

— Верните ему обратно.

— Но как же… У нас команда…

— Отставить команду. Я не принимаю подарок. НЕ ПРИНИМАЮ! Увозите отсюда эту груду металлолома. Вы мне цветы испортите.

Парень топчется на месте, потом кому-то звонит по мобильнику. Я захожу в дом и наблюдаю из окна за тем, что будет дальше.

Минут через пятнадцать приезжает Клим и стучит в дом:

— Регина, детка, открой.

Няня выжидающе смотрит на меня, а я не спешу бежать. Пью чай и выжидаю, когда у Клима сдадут нервы.

Муж стучит в кухонное окно, и мы обе вздрагиваем.

— Регина, я вижу тебя, — кричит он. — Выходи, красавица.

Отставляю чашку с допитым чаем в сторону и встаю со стула.

Медленно иду в прихожую. Няня крадется следом за мной, явно не понимая, что происходит.

Отпираю дверь и встречаюсь глазами с мужем. У него в руках букет алых роз, которые он протягивает мне с улыбкой.

Я беру букет и… начинаю хлестать его по щекам розами, приговаривая:

— Вот тебе, получи, козлище! Старый, развратный негодяй. Как ты мог?!

Бью так сильно, что с цветов опадают лепестки и падают к моим ногам.

— Регина, ты чего? Детка! Что случилось?

— Никакая я тебе не детка, сволочь! Убирайся отсюда! И никаких подарков мне не надо от тебя, гад!

— Да, объясни, что случилось? — закрывает лицо руками.