Его Муза. Часть 1 (ЛП)

Он прекращает смеяться и, откашлявшись, симулирует серьезность:

— Жизнь, моя дорогая, и есть траханье. Или вы пытаетесь трахнуть кого-то, или они пытаются трахнуть вас или трахаться с вами, или вы пытаетесь избежать одного из трех.

Я качаю головой, не соглашаясь с его философией:

— Это глупо, цинично и невероятно удручающе.

— Но это правда.

Он склоняется ко мне, и я вдыхаю мускусный аромат его одеколона:

— Позвольте мне объяснить вам на примере ваших друзей. Он пытается трахнуть ее. Она пытается избежать его. Теперь он пытается трахаться с нею, глупо вовлекая меня, между прочим, а она прилагает все усилия, чтобы трахнуть меня. Я имею в виду, что очень заметно, что она этого хочет.

Он откидывается назад, забирая с собой свой восхитительный аромат, и выглядит еще более дерзким и уверенным.

Руби отворачивается от Джонатана и ослепительно улыбается Логану:

— Я сожалею, что вы видели нашу ссору. Джонатан знает, как я люблю Ваши книги. Я сделала бы, что угодно, лишь бы писать так, как это делаете вы. С такой мощью и слой. Мне действительно жаль, что вы не будете нашим преподавателем в этом году.

Логан потягивает виски:

— Ваше желание может осуществиться.

Руби морщит лоб.

— Что вы имеете в виду?

— Ваш Декан предложил мне это место. Кажется, Кари Анадонаполус отказалась в последний момент по семейным обстоятельствам.

— Что? Вы бы согласились? — Руби практически подпрыгивает на месте. Нет, не практически. Она подпрыгивает.

— Я рассматриваю это предложение. — Он отводит взгляд от Руби и находит мои глаза. — Может, действительно стоит уехать из Нью-Йорка на некоторое время, сменить декорации, найти новые источники вдохновения.

Логан пристально на меня смотрит, и я чувствую, что краснею, чувствуя тяжесть в груди, и мои колени дрожат, не смотря на то, что я сижу.

— У вас, наверное, есть более важные дела, чем болтаться в колледже небольшого города, — произношу я в свое пиво.

— Самое важное, что я должен сделать, это написать следующий роман, и до сих пор я ничего не делал в Сохо.

— Не может быть! — восклицает Руби, будто ей двенадцать лет. — Вы напишете свой новый роман здесь? — Ее глаза сияют, как у ребенка.

— Я обсужу эту идею со своим агентом. Думаю, он будет не против.

— Ваш агент… Ничего себе… — Руби потрясена.

— Пойду покурю. — Логан поднимается из-за стола, доставая сигареты.

— Вы вернетесь? — в голосе Руби сквозит отчаяние.

Он подмигивает ей.

— Закажите мне еще виски, и я обязательно вернусь.

Когда Логан отходит, у меня возникает чувство, что он забрал половину тепла моего тела с собой.

— Ничего себе, — произносит Джонатан, — этот литературный мудак вышел на новый уровень.

— Ревнивый, — говорит Руби нараспев.

— Сумасшедшая, — отвечает Джонатан, подражая ей.

Руби раздраженно вздыхает, и я понимаю, что она готова отдать оставшуюся часть своего разума.

— Я иду спать, — прерываю я их перепалку, и скольжу по дивану, где еще сохранилось тепло Логана.

— Нет! — восклицает Руби, схватив меня за руку.

— Хватит, Руби. Он тебя заметил. Моя работа сделана. Он сказал, что вернется, если ты закажешь ему еще виски.

Лаура снова подходит к нам. Я гляжу на Джонатана, веки которого уже отяжелели от пива.

— Я бы исключила Джонатана сразу, — произношу я, и Лаура впервые смотрит на меня, затем переводит осторожный взгляд на Джонатана. Возможно, эти взгляды — все, на что она способна.

— А если он заблудится или уйдет с тобой? — не отстает Руби.

Я смеюсь, скосив глаза в угол дивана.

— Он оставил свою шляпу. Это дает хорошее преимущество.

Руби заказывает второй гленливет и не отрывает взгляд от двери.

Я выхожу из бара и вдыхаю вечерний воздух. Сигаретный дым смешивается со свежим воздухом и, когда я смотрю налево, то вижу неясную фигуру, прислонившуюся к цементной коробке сеялки.

— Уже ходите?

— Поздно. А мне рано вставать.

— Почему бы тогда совсем не ложиться? Я знаю, по крайней мере, несколько вещей, которые не дадут нам уснуть. — Он проходит ко мне с усмешкой, которая делает его взгляд более дерзким.

— Нас? — я нервно усмехаюсь. — Это Руби положила на вас глаз, не я.

— О, я видел, что и ваши глаза блуждали по мне весь вечер. Что касается меня, то я уже раздел вас взглядом раз шесть или семь.

— Вы знаете, что дерзки, как черт?

— Хороший выбор слова, — он хищно усмехается и подходит ближе. — Да, я знаю это. А вы видите это, не так ли?

— Траханье — это не то, что мне нужно.

Он поднимает бровь.

— Это нужно большинству женщин.

— Полагаю, что не похожу на большинство женщин.

— Это я заметил, — усмехается он.

И затем он улыбается такой искренней улыбкой, такой настоящей и сексуальной, что я чувствую, как слабеют мои колени.

— Игра, — произносит он и взмахивает рукой. — Дерзкий, самоуверенный писатель с чипом в плече помогает продать книги.

Тон его голоса изменился, он расслабленно смотрит в темноту.

— Это еще одна причина, чтобы уехать из Нью-Йорка. Оставить на время игру и погрузиться в реальность, — его глаза смотрят в мои, — в присутствии настоящей музы.

Я не могу выдержать его пристальный взгляд и смотрю вниз на ноги. Это он мне предлагает быть музой?