Его Муза. Часть 1 (ЛП)

— Я так и знал, что найду тебя здесь.

Я удивлена. Даже учитывая, что он накрепко поселился в моей голове и мечтах, странно видеть его вот здесь и сейчас. Это невероятно. Сейчас он красивее, чем в моих мечтах. Его густые темные волосы слегка растрепаны. На нем старые потертые джинсы и клетчатая рубашка с белой майкой. Он улыбается мне и его глаза задорно сверкают.

— Не помешаю?

Я качаю головой, пытаясь за этим жестом скрыть свое изумление и смущение, а еще то, что у меня просто отняло речь.

Я смотрю, как он переступает порог студии. У него сексуальная походка, он словно наслаждается каждым моментом, каждым своим шагом. Он осматривает каждый предмет в студии, в то время как я работаю и пытаюсь взять в руки себя и свои мысли. Студия — это моя территория, мой дом, поэтому я пытаюсь смотреть на Логана не как на небожителя, а как на мужчину, писателя, который случайно забрел сюда. Чтобы не молчать, спрашиваю:

— Вы уже освоились в новом кабинете?

— Да, и чувствую себя как дома. Загляни как-нибудь ко мне.

Не самая удачная идея.

— И как Вам занятия?

— Полагаю, найдется горстка перспективных студентов. Хотя меня заинтриговал отнюдь не студент-писатель. — Его зеленый взгляд удерживает мой.

Я отворачиваюсь, возвращается моя нервозность, и я начинаю собирать с пола эскизы, чтобы отвлечься.

— Не надо, — говорит он и подходит сзади. Его взгляд скользит по газетным страницам, расстеленным вокруг мольберта.

— Могу я нарисовать тебя? — И в эту минуту он похож на ребенка, дорвавшегося до новой игрушки.

— А Вы сможете? — удивленно спрашиваю я, сомневаясь, что ему это удастся.

— Я бы хотел попробовать. Ты сможешь попозировать мне? — Он показывает на подиум и стул, задрапированный для работы с Дженни.

Откинув самоуверенность, я пожимаю плечами. Что ж, я закончила, так почему бы и нет? Мне любопытно, сможет ли он изобразить что-то большее, чем «палка-палка огуречик, получился человечек».

Я захожу на подиум и сажусь на стул, когда он берет карандаш. Он смотрит на мое лицо и волосы несколько тягучих минут. Я чувствую себя застенчиво под его взглядом, но мне это нравится.

— Ты не собираешься раздеться?

Это смешит меня, и я встаю.

— Понятно, это еще один из Ваших способов соблазнения. А я-то думала, что Вы серьезны.

— Я серьезен.

Я смотрю на него, и понимаю что сейчас, в своей студии, у меня все под контролем.

— Тогда нарисуйте меня в одежде.

— Хорошо. — Он начинает делать эскиз, а я сажусь и терпеливо жду. Он рассматривает меня, изучает лист, снова меня, его глава перебегают с меня на лист и назад. Он творит.

— Это не так интересно. Ты же знаешь, — говорит он, воссоздавая увиденное на листе. — Я знаю, ты идешь на многое, чтобы уговорить моделей раздеться. Даже посещаешь литературные чтения.

Я улыбаюсь.

— Тут Вы правы.

— И знаешь, это так расстраивает, когда модель отказывается раздеваться. Ведь ты стремишься запечатлеть красоту человеческого тела, воспеть ее на хосте или бумаге, но ничегошеньки не можешь сделать с тем, что некоторые люди настоящие ханжи, и не воспринимают красоту форм.

Хмурюсь.

— Окей, вы высказали свою точку зрения.

Как писатель, он, конечно, кое-что понимает в искусстве, и я буду лицемеркой, если буду нарушать собственные же правила. Я нервничаю. Стесняюсь. Я всегда говорю своим моделям расслабиться, но обычно я художник и стою за мольбертом, а не модель перед ним. Слова и чувства — разные вещи. Как говорится, легче сказать, чем сделать.

Я тяжело вздыхаю и снимаю свитер. Логан улыбается и берет новый лист бумаги. Я чувствую жар, движущийся по моей коже вслед за стягиваемой футболкой. На мне лишь бюстгальтер и джинсы.

Логан хмурится.

— И это все? Если не собираешься идти до конца, то верни, как было.

Да он берет меня «на слабо»! Я краснею с головы до пят и каждой частичкой своего тела чувствую смущение и гнев. Я готова снять с себя всю одежду, но не хочу уступать ему.

— Чего ты боишься? — говорит он так мягко, что я с трудом соотношу этот голос с ним.

— Это такая уловка?

— Разве? — Кажется, он заинтригован.

Я размышляю над ответом и, наконец, признаю:

— Мне не нравится, что сейчас я потеряла контроль. Предпочитаю сидеть за мольбертом.

Он делает несколько шагов ко мне, все еще держа карандаш между пальцами.

— Легче смотреть, а не быть изучаемым, да?

Пожимаю плечами.

— Не знаю, легче ли. Это другое. Я чувствую себя некомфортно. И, наверное, в этом смысле да, легче.

Логан стоит перед подиумом и смотрит на меня, а я смотрю на него сверху вниз. Отсюда он не кажется таким пугающим. И в эту минуту я ловлю себя на мысли: «я испытываю перед ним страх. Почему?»

— Скажи, ты бы чувствовала себя более комфортно, если бы я тоже был голым.

Я смеюсь.

— Это было бы странно. — Выбор слова, кажется, смущает его, но это первое, что пришло на ум. — Я имею в виду, что это было бы неловко.

Логан кивает, кладет карандаш на подиум и касается моей ноги, точнее моей обуви. Обычно в студии я хочу ж сабо и сегодня на мне коричневые Данско. Логан разувает меня.

— Что вы делаете?

— Думаю, тебе стоит снять джинсы, а для этого лучше снять обувь.

Я снова смеюсь.