Его не ждали, но он приперся

С одной стороны, меня такие слова радуют - ибо раньше Ыгра, даже думая точно те же мысли, просто не смогла бы оформить их в слова. Да, на болоте она сможет бить сильнее, атаковать мощнее, побеждать легче, а прятаться так и вовсе идеально. Но как объяснить этому ребенку в трехметровом сисястом теле, что все остальные присутствующие (даже Гестия) от нахождения на болотах волками взвоют? А Костик будет выть самым первым и громче всех!

- А по-моему, лучше уйти на дневной переход в сторону и начать по новой. - Высказалась Тария, хотя у нас тут вообще-то даже голосования не объявлялось. - Здесь уже нашумели, а там спокойно подготовим место для боя.

Место для боя с йети действительно подготавливали с особой тщательностью, хотя мы и не знали, кто или что придет сюда первым. Несколько кабаньих и оленьих туш, подвешенных на самодельных и обработанных эссенциализмом веревках из трав, капали вниз кровью, приманивая все новых и новых противников. А мы их спокойненько встречали и укладывали - либо по очереди, либо сразу командой.

Лично я вмешался по серьезному только дважды: когда выдернул Тарию из под потока выблеванной хищным броненосцем редкого грейда кислоты, и когда добил почти сумевшего телепортироваться гигантского ворона, который хотел уйти через план Ветра, спеша убежать из засады. Оба раза, как и вообще вся охота в целом, не дали мне практически никакого опыта, но зато мои товарищи таки развивались, больше навыками и слаживанием, чем уровнями. Хотя Тарии остался последний уровень до выбора второго класса, да и Ганс умудрился развить классовое умение следопыта на новый ранг. Он шутил, что такими темпами и вовсе закроет свой обычный класс в ближайшее время. Не факт, что шутил, если подумать.

- Нет, юный Астериум, я категорически не согласна с вашим мнением. - Холодно и ровно спорила Гестия. - Оглаф Комексон, безусловно, имеет талант, но считать его развратную мазню произведениями искусства я просто отказываюсь.

- Вы смотрите на этот вопрос с вашей призмы зрения, не понимая, что Оглаф намеренно делает сюжеты своих полотен гротескно-развратными и низменными, доводя до абсурда привычные пороки нашего общества. - Непривычно горячо возражал фехтовальщик. - Нужно просто смотреть на ситуацию иначе.

- Уважаемый, мне тридцать пять лет, и пятнадцать из них я провела в армии Меларета. - В равнодушии ее слышится усталое отчаяние от невозможности доказать очевидное. - О пошлых шутках я знаю куда больше, чем столичная молодежь, от которой вы и подхватили восхищение этим индивидом. Если же отбросить попытки найти глубинный смысл в картинах Оглафа, то все сюжеты этих полотен можно уместить в одну фразу, что будет звучать, простите мне плебейские ругательства, как банальное "либо вы*бали, либо на*бали, либо все вместе".

- А я считаю, что подобное мнение навязывает нам гордость. – Точно так же спокойно, но уверенно возразил Лосий. - Слишком часто в этих карикатурах мы видим самих себя, благо аристократию его шутки бесят тысячекратно сильнее, чем простолюдинов. Больше злости испытывают только торгаши, но у них неумение смеяться над собственными недостатками считается клиническим случаем и целителями не излечивается.

Спор этот звучит уже не первый раз, ибо Лосий наконец-то нашел себе собеседника по вкусу и по статусу. Вот только Раймель, обладающая большим жизненным опытом и совсем иными категориями ценностей, крайне редко сходилась с ним во мнениях. Классическое "эх ты, молодо-зелено" в исполнении Гестии было не оскорбительным, но таким аргументированным, что невольно начинаешь чувствовать себя глупее.

Имя художника, которого они обсуждают, кажется мне смутно знакомым, а сказанная Гестией фраза и вовсе мною уже слышана. Но вспоминать, где я ее слышал, мне не хочется, ибо спешу повырывать из тела покойного эпика как можно больше реагентов, стараясь разместить по пробиркам самые ценные. Все же слишком мало со мною тары для туши таких размеров, а взять хочется все-все-все. Сосуд уже давно заполнен до краешков, и я бы не отказался от того, чтобы он получил новое улучшение. Часть хранимой там эссенции даже пришлось выкинуть, чтобы заполнить освободившееся пространство более ценными концепциями.

Вместо сосуда использую обычные пробирки, максимально концентрируя собираемую эссенцию, да и то только ту, которая была частью быстропортящихся реагентов. Даже с учетом мифического класса, процентов пятнадцать от общего числа той же крови оказались потеряны. Впрочем, остальная кровь была переработана в несколько крупных колб, наполненных сконцентрированной до предела сутью. Большую плотность я уже просто не мог обеспечить, скорее из-за недостатка подходящей тары.

Шерсть, клыки, когти и кости, которые портится от длительного пребывания на открытом воздухе не собирались, как и звериные глаза, для которых не пожалел пары немногочисленных контейнеров, решил оставить до того момента, когда смогу нормально поработать в основном лагере. В том, где по-прежнему ждало меня мое зеркало.