Его нельзя любить. Сводные (СИ)

Руки начинают работать отдельно от мозга. Сжимаю округлые бедра, оглаживаю до колена, и отрываю ее ступню от пола.

Ника запрокидывает голову. Покрываю поцелуями ее шею. Грудь через футболку, которая мешает и от которой давно нужно избавиться.

Маньяком себя чувствую. Но продолжаю терзать любимые губы.

— Ян…

— М?

Прижимаемся друг к другу лбами.

— Я тебя хочу. Всю. Тело. Душу. Хочу тебя в свою жизнь, — перехожу на шепот, поглаживая ее скулу большим пальцем. — Всю. Навсегда. Выходи за меня замуж…

Слова слетают с губ раньше, чем успеваю подумать, но я о них не жалею. Ни секунды не сомневаюсь в их правильности.

Ника смотрит на меня во все глаза. Часто моргает и, кажется, не дышит.

— Ты с ума сошел?

— Нет.

Быстро снимаю со своего пальца побрякушку от Cartier и надеваю на Никин.

43.2

— Ян…

Ника смотрит на безымянный палец правой руки, и на ее лице проступает натуральный ужас.

Сталкиваемся взглядами. Когда это происходит, и сам начинаю дико нервничать. Если она меня сейчас пошлет, трагедией это не станет. Лишь легкой неприятностью на пути к большой цели, которую я обязательно завоюю.

— Выйдешь? — переспрашиваю и подношу ее подрагивающую ладонь к своим губам. Касаюсь прохладной кожи.

— Ты ненормальный, — выдыхает с шумом. — Тебе нужно лечится, — шепчет. — Я вызову скорую, — делает шаг в сторону комнаты, но я ее останавливаю.

— Возьму на заметку, — как дебил улыбаюсь. Меня слегка забавляет ее раздрай.

Прокручиваю колечко вокруг Никиной фаланги и переплетаю наши пальцы.

— Зачем ты это сделала? Это не смешно. Это не весело, — бормочет и смотрит при этом прямо в глаза. — Это глупая шутка. Самая глупая шутка.

— С чего ты взяла, что это шутка?

— Потому что мы не виделись пять лет. Так неправильно. Так не может быть.

— Есть какая-то официальная бумага на этот счет?

— Что? — моргает и морщит лоб.

— О том, что так нельзя. Есть официальный документ?

— Ты не понимаешь…

— Тебе не обязательно идти со мной в загс завтра. Но я правда хочу начать все сначала. По-другому.

Ника снова смотрит на кольцо, потом на меня.

— Как тебе только в голову пришло? Мы же ужинать собирались. Я же…

Она всхлипывает и стекает по стене к полу. Присаживаюсь на корточки перед ней и беру за руку.

— Если честно, — буру паузу в пять секунд, прежде чем продолжить, — я боюсь, что ты снова уедешь.

— И поэтому решил, — резко повышает голос.

— Нет же! — перебиваю ее также громко. — Давай поженимся. Тебе даже жить со мной не придется, если не захочешь. Будем встречаться.

— Глупость какая, — закатывает глаза.

— Узнавать друг друга заново. А если не выйдет…

— Хм, когда не выйдет, — поправляет меня с ехидной улыбкой.

— Когда не выйдет, подашь на раздел имущества, отсудишь у меня половину компании, продашь и откроешь штук сто своих архитектурных бюро, — пожимаю плечами.

Ника поджимает губы, чтобы скрыть улыбку.

Очень хочу, чтобы она восприняла это как шутку. И не связала со своей матерью. В моих словах нет этого подтекста. Я хочу, чтобы она понимала, все это прошлое для меня. Не имеющее больше никакого значения.

— Свяжешься с меркантильной дрянью? — улыбается, принимая мою игру. — У вас это, видимо, семейное, — произносит и резко замолкает. — Прости.

— Не хочу терять больше не минуты этой жизни, — касаюсь ее щеки.

— Почему ты не приехал?

Вытаскиваю телефон и открываю свою почту. Протягиваю Нике.

Она читает, а потом удивленно на меня таращится.

— Ты купил билет в Цюрих на сентябрь еще в апреле?

— Хотел улететь сразу после релиза. Попросить тебя о встрече.

— Зачем?

— Извиниться.

— Только извинится?

— Поговорить. Объясниться с тобой, потому что тогда не смог. Только нахамил…

— Через пять лет…

— Мой психолог сказал, что если есть желание, то никогда не поздно.

Ника облизывает губы, крутит кольцо. Снимает-одевает его.

— Пообещай, что не будешь лезть в мою работу, — прищуривается.

Киваю.

— И смиришься с тем, что я не буду на тебя работать. И на Азариных тоже.

Снова киваю.

— И жить мы будем раздельно.

— Ладно.

— И…

— Что? — ловлю ее смеющийся взгляд.

— И съездить со мной к ба.

— Вы общаетесь?

— Мы померились. Я обещала помочь ей с ремонтом. А так как с работой пока глухо…в общем, купила на послезавтра билет. Полечу на четыре дня переклеивать обои.

— Согласен. Только если полетим мы туда, как муж и жена.

Никак кусает губы, что выглядит, блядь, невероятно сексуально.

— Это шантаж.

— Это взаимовыгодные условия. Компромисс, если хочешь.

Ника молча выпрямляется и, обогнув меня, идет в спальню. Возвращается уже с чем-то в руках.

— На.

— Что это?

— Мой паспорт.

Открываю первую страницу. Действительно, ее паспорт.

Не сводя глаз с Ники, вытаскиваю телефон и звоню Вале.

— Здорово. У тебя связи в загсе есть?

??????????????????????????— Найдутся.

— Я сейчас адрес скину, подскочи паспорта забрать.

— Что у вас там опять происходит?

— Я женюсь. Желательно, чтобы утром печати уже стояли.

— Понял.

Отключаюсь и отдаю Нике телефон.

— Адрес свой напиши.

Она набирает название улицы, дом, номер квартиры подрагивающими пальцами и нажимает отправить.

— Платье, ресторан? — рассматриваю ее, а ощущение, будто мы оба в какой-то параллельной вселенной находимся.