Его непокорная пара

Но Минин вдруг поднял подбородок Ревского и тот невольно взглянул вперед.

Да ладно. Этого же не может быть.

Это мираж. Последний подарок умирающему в пустыне одиночества путнику. Глоток живительной влаги близости такой нужной сейчас Ревскому женщины.

Артар замер, словно окаменел.

И только смотрел вперед, не отрываясь. Боясь отвести взгляд. Вдруг она пропадет?

Вдруг, и правда, это лишь галлюцинация?

А когда Аля совсем приблизилась, Минин чуть подтолкнул Артара к ней и. Ревский схватил свою женщину, прижал, так что нэнги аж пискнула.

- Ну ты, громила, полегче!

- Прости. Прости.

Он шептал и целовал ее, шептал и целовал. Шептал и целовал.

Не мог остановиться.

Ничего не слышал и не видел вокруг. Была она и целый мир, который она наполняла только собой.

И этого Ревскому было не просто достаточно - это было именно то, что ему требовалось. Чтобы дышать полной грудью, чтобы вновь научиться улыбаться.

Когда они смогли разжать руки, Аля тихо произнесла:

- Ты заставил себя ждать.

И щелкнула Ревского по носу. Он поцеловал кончик ее носа.

- Я заставлял себя тебя отпустить.

А не стоило бы...

- Согласен! Не стоило! И больше я этого никогда не повторю! - на секунду он замер. Испугался? Да, испугался, что опять на нее давит. Но Аля усмехнулась и ответила.

- Уж точно не повторишь! Я не позволю!

- Значит так. Если вы намиловались и нацеловались я требую: горячую ванну, лекарства и отдых! - голос Люды звучал словно из другого измерения. Артар захохотал. Аля подхватила. Они смеялись и веселились как дети малые. И было в этом нечто такое светлое, настоящее, чистое.

Какого Артар уже давно не испытывал. Да и не надеялся испытать вновь.

И хотя крыльев у верберов не было, Ревский поклялся бы, что у него за спиной выросли крылья. Самые настоящие. Хоть сейчас лети в небо.

Конец