Его несносная пастушка

«Рыженькая! Она везде рыженькая!» — промчалась шальная мысль, сразу за которой последовала неконтролируемая эрекция. И как же хорошо, что футболка была чуть длиннее обычного.

— Ты совсем с ума сошел?! — тотчас отвернулась, явив взору соблазнительную попу.

— Прости, — скорее отвернулся, — не думал, что ты так быстро… ну, разденешься.

— Ильдар, прошу тебя, уйди.

— Может, я камин тогда разожгу?

— Уж будь добр.

— И я еще раз говорю тебе, тут моей вины нет. Это случайность.

— А мне кажется, ты привез меня сюда, чтобы хорошенько постебаться и отомстить за коровью лепешку.

— Ты серьезно? — резко развернулся. — Вот на самом деле так считаешь? — привычно нахмурился. — Мне не пятнадцать лет, я такой хренью не промышляю, — а смотрел исключительно Алисе в затылок.

— Отвернись, — произнесла уже не так громко.

— Нет. Сначала скажи мне, ты на самом деле считаешь, что я на это способен?

— Не знаю, — повернула голову. — У нас с тобой всё через пень-колоду. То гуси, то лепёшки. А еще ты развелся с женой и среди работников фермы ходят жуткие слухи о тебе.

— Это какие?

— Что ты избил жену, поэтому она и ушла.

— Ясно, — тогда подошел к кровати, стянул с нее покрывало и направился к Алисе.

— Ты чего… — но договорить не успела, Ильдар накинул ей на плечи мягкое покрывало.

— Я расскажу тебе, почему развелся с женой. В гостиной. Буду рассказывать и разводить огонь, — печально улыбнулся. — Что до гусей, то я хотел прийти к тебе, но Филимонов опередил.

— Между прочим, они очень больно щипаются. До сих пор синяки не прошли.

— На правой есть, я заметил, — завел Алису в гостиную, усадил на диван, сам же направился к небольшой дровнице дугообразной формы, — но ты мне хорошо отомстила, в том числе и за гусей, так что, в расчете.

Когда все было готово, Ильдар поджег бумажку и аккуратно засунул между дровами.

— С женой я прожил шесть лет, — отряхнул руки, — все было хорошо первые года три, потом я начал намекать на ребенка. Но Оксана не хотела. И ладно бы просто не хотела. Сказала бы честно, что извини, не моё, не готова, не хочу. Я же не идиот, наверно бы понял. Только она предпочла идти другим путем. Просила деньги на ЭКО, я давал. А в итоге все попытки мимо. И снова давал деньги, и снова мимо. Как выяснилось в итоге, она эти деньги отправляла на свой счет, о котором я, разумеется, не знал. Я не спрашивал ее ни о чем, потому что, во-первых, доверял, во-вторых, ничего не соображал в таких сугубо женских делах. Это было предательство, — сел на пол, — и когда все вскрылось, я понял, что всё. Наша лодочка по имени «семья» окончательно ушла ко дну. А если тебя интересует, было ли рукоприкладство, то смею заверить, не было. Я человек верующий, воспитанный строгим отцом, который сам никогда не поднимал руки ни на жену, ни на сына, и меня воспитал так же.

— Надо же. никогда бы не подумала, что такое бывает между супругами. Прямо какая-то мошенническая схема.

— По сути, она и есть. Бывшая видимо давно для себя решила, что нам не по пути, вот и постаралась подготовить плацдарм для отступления.

— Я бы и хотела посочувствовать, но если честно, ты избавился от пиявки, так что, скорее здесь надо радоваться.

— Наверно.

— Я вот тоже… избавилась. Правда, не от пиявки, а от слизняка. Мой жених за моей спиной спелся с моей лучшей подругой. Целый год они встречались, пока я как последняя дура готовилась к свадьбе.

— За это, пожалуй, надо выпить.

— А, давай.

Как раз комплимент от администрации пришелся очень кстати. Бутылка шампанского и коробочка клубники с пристроенным рядышком баллончиком взбитых сливок. Ильдар разлил игристое по бокалам, один подал Алисе.

— За освобождение, — усмехнулся.

— За освобождение, — и легонько прикоснулась своим бокалом его.

Буквально через пять минут она ощутила головокружение, все-таки шампанское для нее бесследно никогда не проходило. Вернее, было бы лучше, если бы была плотная закуска, но тут имелась только клубника.

— Ну, вот, — забралась на диван с ногами, — я пьяная.

— С одного бокала? — зато Илишев сидел аки стеклышко.

— Угу. Мне и полбокала достаточно, если рядом нет полноценной закуски.

— Так, давай закажем, — и потянулся за телефоном, как вдруг Мурашкина накрыла его руку.

— Поцелуй меня, а?

— Алис. нет. Под градусом лучше ничего не делать. Если бы я знал, что на тебя так действует шампанское, мы бы пили сейчас воду.

Но Алиса уже прокрутила в голове тот эпизод из любовного романа, потому поднялась, сбросила с себя покрывало и подошла к Ильдару:

— У нас же камин, — улыбнулась, — а ты даже поцеловать не хочешь.

Глава 22

Глядя на нее без одежды, смакуя каждый сантиметр стройного тела, ощущая, пусть легкое, но все же воздействие алкоголя, Илишев не смог долго сопротивляться, да и не хотел. Ведь каждая рыжинка на коже Алисы должна, просто обязана принадлежать ему. И только ему. А если учесть, сколько этих рыжинок всего, то Мурашкина должна принадлежать ему целиком и полностью.

Он целовал ее губы, шею, плечи, руками скользил по спине, бедрам, когда же дотронулся до груди, Алиса отстранилась.