Его невеста

Ей ничто не угрожает.

— Может, выпьешь?

Она отрицательно мотнула головой.

— Хорошо… Успокаивайся.

Федор терпеливо ждал, пока Наташа окончательно придет в себя, на всякий случай снова сканируя пространство вокруг. Мало ли. Может, он переоценил себя?

Двумя этажами ниже жили ягуары. У них тихо. В соседнем подъезде цыганка сделала пентаграмму, почти правильную, немного всколыхнув пространство вокруг себя. Но её сила была ничтожной. Вернее, её почти не было. Начиталась книг, даже не древних, и решила, что в состоянии поколебать Грань.

Древние книги давно бы ликвидировали у неё, Старейшины не пускали Истину в этот мир. Ни к чему. Артефакты несли с собой не только знания, они больше несли опасность. Если чернокнижникам удавалось заполучить одно из древних сокровищ, начинались смуты и темные времена.

Такие, как Федор, Алан, Ден, и призваны охранять спокойствие мира людей и частично мира двуликих. Многие из собратьев перебрались сюда ещё тысячелетие назад, выстроили здесь свою иерархию, систему ценностей. Почему бы и нет? Федор никого не осуждал — они все выбирают то, что им по душе.

Поэтому вокруг было всё спокойно.

Но что-то же напугало Наташу.

Девушка задышала ровнее и даже немного отстранилась от него. По последнему он возражал, но пришлось сдержать порыв.

Федор поднял руку и убрал мокрые пряди с лица Наташи. Та по-прежнему оставалась бледной.

— Как ты? Лучше?

— Да, — выдохнула она, поднимая на него глаза. — Спасибо тебе.

— За что? — искренне удивился он.

— Ты пришел…

— Маленькая, я не мог иначе. Сейчас ты можешь мне уже рассказать, что тебя напугало?

Наташа заколебалась, поджав губы.

— Ты сочтешь меня сумасшедшей.

— Говори.

— Господи, ещё немного, и я сама себя уже сочту сумасшедшей…

— Наташ, прекрати. Что ты видела? Ты же что-то видела?

Она задрала мокрое личико выше.

Такая красивая… Нежная… Рядом с ним.

Почти в его объятиях.

— Я видела девушку. Молодую. Наверное, моего возраста. Всю в крови. Понимаешь? Всю. Кровь… везде. На волосах. На лице. На теле. Федор, я так испугалась, ты даже не представляешь. И я… я не могу понять, что это было. У меня же не галлюцинация, не расстройство психики?

Федор нахмурился, не спеша делать выводы.

— Ты можешь более подробно мне её описать?

В глазах Наташи засветилась надежда, а у него сердце заныло. Что он от неё хочет? Зачем вывалил правду? Нет чтобы поступить чуть умнее, начать ухаживать, дать девочке привыкнуть к себе.

Нет же, про Арину рассказал. Про то, что Наташу видеть не хотел — тоже.

— Постараюсь. Невысокая, хрупкого телосложения. Темные волосы. Наверное, темные, потому что более точно сказать не могу. Она такая реальная была.

— Как ты её видела? — Федор успокаивающе поглаживал спину девушки, стараясь не замечать, как собственное тело реагирует на близость истинной. Он снова пылал.

— Я провела рукой по стеклу и увидела её, — Ната протяжно выдохнула.

— А фон какой-то был? Или моя ванная?

— Фон?

— Да.

— Лес, город, квартира? Что-нибудь.

Наташа ответила не сразу.

— Больше серо-коричневые тона. Если бы ты меня не спросил, я бы не задумалась даже.

Разговаривая, она постепенно приходила в себя. Сходила бледность, глаза переставали быть затравленными.

— С тобой что-то подобное случалось ранее?

Он не мог не спросить.

— Нет. Наяву — нет.

— Во сне?

— Да.

— Расскажи подробнее.

— Я же говорила. Там, у тебя… Когда ты меня отвез на поляну, показав лес.

— Точно.

— Федор… Что значат мои видения?

— Пока не могу точно сказать. Но мы узнаем.

— У тебя ведь есть какие-то мысли на этот счет?

Федор дотронулся до её обнаженных плеч и негромко сказал:

— Если случился первый раз — случится и второй. Ты должна быть готовой. Смотри. Твои же сны не единичны? — Она отрицательно мотнула головой, отчего темные пряди снова упали на нежное лицо.

— Они тебя не пугают? Нет? Отлично. Уже хорошо. Если возможно, когда следующий раз у тебя будет видение, рассмотри детали. То, за что мы смогли бы зацепиться.

— Мы?..

— Наташа, конечно, мы.

Её последний вопрос задел его. Вот он — откат его несдержанности, неосторожности в словах. Федор ещё раз пожалел, что вывалил на девочку правду-матку. Одичал и забыл, как вести себя с хрупкими созданиями.

Его омежка… С тайной, которой им предстоит разгадать.

Она ничего не ответила, продолжая на него смотреть. Федор счел это хорошим знаком. Ему хотелось, чтобы Наташа в нем нуждалась. Именно нуждалась. То, что она испытывает к нему физическое влечение — это одно. Он его почти в расчет не брал. Приятно — да, но физиология у двуликих играла довольно простую роль.

А чувства…

Когда лично он захотел чувств от своей омежки? Чтобы тянулась к нему душой. Видела в нем друга. Защитника. Любовника.

Мужа…

У него сбилось дыхание, зверь оскалился, потянул к ней когтистую лапу. Заграбастать. Присвоить. Не отпускать.

Завалить прямо здесь. Сорвать слабую защиту, откинуть прочь полотенце и насладиться нежностью кожи.

— Федя…

А вот это зря.

Его сокращенное имя.

Произнесенное с легкой хрипотцой. Немного даже смущенно.

И щеки у неё порозовели иначе.

— Да, маленькая? — он с трудом сдерживался, чтобы снова не провести рукой по её щеке.