Его невеста

Федор потянул её на себя, и Наташа поддалась. Вот так. Да.

Полотенце задралось, бедра полностью обнажились.

— Развяжи узел, — чуть слышно попросил Федор, жадно наблюдая за действиями Наташи.

Раскроется? Для него?

Раскрылась.

Неспешно, осознанно.

Она показала себя ему.

В комнате была приятная температура, не холодно. Плюс у Наты начались изменения, значит, не замерзнет. Он тоже постарается согреть её.

Какая же она красивая… Не налюбоваться. Он хотел рассмотреть её всю. Федор относился к визуалам, ему необходимо видеть партнершу. В сексе не должно быть преград, препятствий, смущения. Только открытость и драйф. Вот он сейчас и кайфовал.

Поднял руку и дотронулся до слегка опухших розовых лепестков.

— Не больно?

Ответом ему послужило невнятное мычание. Федор прислушался. Нет, страха в воздухе он не чувствовал. Значит, можно действовать дальше. Трогал он осторожно. Сейчас… немного полюбуется… ещё пару секунд.

А потом развел стройные ноги Наташи сильнее и дотронулся губами до лобка. Наташа сразу же пискнула, несмотря на то, что сама выступила инициатором, постаралась ноги свести.

Он уже не позволил. Наоборот, оторвался от сладких складочек, взял одну ножку, проложил дорогу из поцелуев от бедра к колену и поставил ступню себе на плечо. Наташа зажмурилась, откинув голову назад. Он хотел приказать смотреть на него, в последний момент передумал. Не стоит перегибать. Спугнет, и вовсе упорхнет его пташка. Не даст насладиться собой.

Член стоял камнем. Ныл. Появились неприятные ощущения в паху. Плевать…

Да и кто остался бы равнодушным, увидев такую красоту?

Хорошо, что Наташа была девственницей. Иначе он не успокоился бы, пока не узнал про всех её любовников. Что бы с ними сделал — другой вопрос.

Он снова дотронулся до неё губами. Ещё раз и ещё. Вкусная… Сладкая.

Наташа реагировала на каждое прикосновение. Лизнул — она застонала. Поцеловал клитор — подалась вперед. Федор вслушивался в её сбившееся дыхание. Как оно тяжелело, менялось. Он помнил, что причинил ей дискомфорт. Пусть наслаждается…

Он с наслаждением ласкал её. Она была невероятной. Маленькие губки. Набухшие. Сочные. Федор и сам периодически стонал, не сдерживаясь. Башку срывало от нетерпения, от неутоленной жажды. Зверь ликовал, пробуя её. Так. Во-от так. Снова и снова.

Присваивая её себе.

Только его.

Навсегда.

Когда бедра Наташи задрожали, Федор усилил напор, продолжая ласково её удерживать.

Она кончала, выгнувшись и пытаясь выскользнуть из его рук. Протяжно застонала, потом сорвавшись на крик. И сразу обмякая. Федор не отпустил её сразу. Поцеловал лобок, сначала одну внутреннюю сторону бедра. Потом вторую. И выше, к подрагивающему животику.

— Федя…

— Как ты, маленькая?

Наташа открыла глаза и смотрела на него. Взгляд слегка мутный, довольный, с долгожданной поволокой. Федор расставил обе руки по сторонам от её бедер, таким образом нависнув над ней. Он не мог сейчас отойти в сторону. Его грудь шумно поднималась и опускалась, каждый мускул во всем теле напряжен до предела.

Наташа тоже смотрела на него.

— Это… — она облизнула искусанные, так же чуть припухшие губы. — Впечатляюще. Теперь я хочу.

Он сначала не понял, эйфория и восторг продолжали гулять в крови.

Ната потянулась к нему и положила обе ладошки на его обнаженную грудь. Федор сжал зубы с такой силой, что послышался легкий скрежет.

— Ната.

— Я тоже хочу, — упрямо повторила она и неумелыми порывами попыталась заставить его подняться.

Он сделал, что она просила, и повторно шумно втянул воздух сквозь сжатые губы, когда её пальчики коснулись его живота. Прошлись по косым мышцам, задели островок кожи, где заканчивались джинсы.

— Помоги мне, — прошептала она, начиная расстегивать пуговицы на ширинке. Напрягшийся член больно пульсировал, рвался на свободу.

Федор не стал лукавить. Он тоже хотел продолжения. Ловко справившись с пуговицами, снял джинсы вместе с боксерами. Наташа видела его обнаженным, поэтому он спокойно распрямился, стараясь не акцентироваться на том, что её лицо находилось напротив её паха.

Она дотронулась до его головки, положила член на руку, примеряясь. Федор позволил. Всё для неё, как она захочет. Он готов ей позволить делать с ним всё, что ей вздумается. Хочет исследовать, ласкать, трогать его — пожалуйста. Он только рад.

Чертовски.

Наташа напоминала ему малышей, только-только оторвавшихся от мамки и начинающих самостоятельно исследовать мир. Робкие, полные любопытства, они преодолевали страх, сомнение и шли вперед с горящими глазами. У его Наты пылали щеки. Она склонила голову и обхватила головку губами.

Федор откинул голову назад, силясь не завыть. Спугнет. Хотя зверь внутри бесновался от радости и восторга. Придет и его время, он обязательно покажет свою вторую сущность Наташе.

Она устремилась дальше. Глубже. А потом и вовсе начала интенсивно двигаться, лаская его пальцами у основания. Её неумелые ласки напрочь лишали его воли. Теплота её рта. Язычок, что трогал и исследовал. Пробовал.

Почувствовав, что на грани, Федор аккуратно оторвал Наташу от себя и едва не взвыл, когда увидел обиду на её лице.

— Что…