Его невинная Алая

— Северал, — одно слово и слуга уже исчез за тяжелой, кованой дверью.

В зале повисло тяжелое молчание.

А я обратила внимание на то, какие отношения были у трех амазхок, что сидели здесь. Первая отличалась разным характером, и время от времени я замечала в ее глазах сумасшедший блеск, который пугал до икоты. Жасита не скрывала своего недовольства по поводу второй девушки в нашем обществе и того, как именно Кадди разговаривала с Широй.

Насколько мне удалось понять, то Шира была новой игрушкой Кадди и той, что поднялась из низов, и теперь у них с Жаситой началось соревнование за внимание Первой. Теперь я стала понимать, почему вдруг мать вспомнила обо мне. Ей нужен был козырь, то, что вернуло бы ей расположение королевы. И судя по тому, как Кадди отреагировала на меня, то план Жаситы шел правильно.

Но что-то не давало мне покоя. Точнее, это были скрытые мотивы Жаситы. Она ведь понимала, что я владела магией и просто так играть по ее правилам не стала бы. Эта дамочка что-то скрывала, как от меня, так и от Первой.

И мне это не нравилось.

Но то, что преподнесли мне в качестве подарка, не понравилось мне в разы больше неизвестности бытия и дальнейших шагов собственной матери.

Сначала послышался грохот железных цепей, после скрежет от открытия тяжелых дверей и в зале появилось трое — двое слуг и, видимо, мой подарок.

Это был красивый, полуодетый (или скорее полураздетый?) высокий мужчина. Цепи раздражающе гремели от любого его движения, железо от наручников впивалось в тело пленника, оставляя багровые синяки, а карие глаза, что смотрели с высокомерием и жаждой расправы были направлены лишь на Первую.

Женщина ему сильно не нравилась. И это было между нами общим.

Амазхи нас обоих не особо вдохновляли.

— А вот и твой подарок, Джесмин. Второй наследный принц Дертагора. Скажи, красивый, да? — подмигнула мне Кадди, счастливо улыбаясь. — Лансель, познакомься со своей Алой, — хмыкнула женщина, подходя к наследному принцу. Кадди ласково провела длинным ногтем по его блестевшей от пота коже, заставляя мужчину с силой сжать челюсть.

А внутри меня все оборвалось, ведь смотря на этот презент, к горлу подступила тошнота, а тело пробила предательская дрожь.

Взгляд бездонных карих глаз переместился на меня, и я едва не задохнулась от ненависти, что пылала в них, смешанная с жаждой жестокой расправы. Эмоции принца обжигали меня, как не смогло бы ожечь самое жаркое пламя, оставляя волдыри на сердце.

Подарок оказался с характером, а я застыла, не имея сил пошевелиться, и лишь смотрела в карее марево глаз на другом конце зала, тая и пылая.

Так мы и застыли, смотря друг на друга — он, на коленях в цепях и с оскалом на губах, а я с дрожью во всем теле и миллионом вопросов в голове.

К такому я не была готова.

Какой же будет следующий ход?

И что именно мне придется делать с этим подарком от Первой?

Глава 4

Мы сидели друг против друга — я, подпирая спиной прямую, обшитую красным бархатом стену и смотря с тревогой на мужчину, в то время как мой подарок совершенно без эмоций развалился на пушистом ковре в моей спальне, гремя цепями, время от времени.

Сказать, что я до сих пор пребывала в крайней степени шока — тактично промолчать, потому что волнение, страх и удивление до сих пор мешали мне здраво рассуждать. Эмоции пылали внутри меня, заставляя вздрагивать, а мысли в голове так быстро менялись, что я не могла их усмирить.

— Меня зовут Джесмин Янг, — спустя десять минут томительного и давящего на нервы молчания, представилась я.

Мне было странно находиться в этом месте, но еще страннее оказалось решить, что теперь делать с сидящим в комнате мужчиной.

Мы оба понимали, чего именно добивалась Первая и о чем она думала, насильно вручая мне свой необычный презент за ужином.

Я сделала несколько осторожных шагов в сторону Ланселя, и замерла, оглушенная высокомерным смешком в ответ.

— Ты странная, — услышала я красивый, низкий голос и почувствовала, как дрожь пробежала по всему телу, заставляя выпрямиться и резко выдохнуть, словно меня ударили в живот.

— Я не из этого мира и поэтому тебе не стоит меня бояться, — я не знала, что именно творили извращенные амазхи с пленником, поэтому хотела успокоить его. Он мог подвергаться длительным пыткам или же другим издевательствам, иного, не менее проблемного и неприятного рода. В голове сам собой всплыл образ игрушек, что таились в моей гардеробной и меня непроизвольно передернуло.

— Думаешь, я боюсь их? — с издевкой и явной насмешкой спросил Лансель, посмотрев на меня своими удивительно теплыми карими глазами, обрамленными угольно-черными ресницами. Это создавало некий таинственный образ, который, я была уверена, сильно подкупал женщин. — Или такую жалкую девчонку, вроде тебя? — хмыкнул он, продолжая, и я ощутила укол недовольства и раздражения, понимая, что для него я просто была малолеткой, которая стояла на пути к свободе.

— Я не жалкая, — раздраженно огрызнулась я, смотря прямо в глаза мужчины.