Его невинная заложница (СИ)

Я вздрагиваю, когда звенит пряжка ремня. Закусываю губы и прислушиваюсь к тому, как распускается ширинка с металлическим лязгом. Арман достает член и подтягивает меня ближе, отодвигая мое белье в сторону.

— Боже, — выдыхаю.

Арман трется стоящим колом членом между моих складочек и рвано дышит. Он задает темп, от которого я изнываю. Внизу живота скручивается тугая пружина, а загнанные выдохи становятся стонами. Арман задевает клитор огрубевшими пальцами и каждое недостаточное прикосновение бьет легким разрядом тока. Сильнее с каждым разом.

— Хватит, — шепчу, кусая губы. — Не пальцами, Арман.

— Тебе мало? — он издевается, будто мстит за упрямство, наказывает за характер, которым захотела приструнить своего мужчину.

— Мало. Арман, боже…

Он слишком изощрен, вбивает пальцы мне между ног в жадном темпе, от которых всё пляшет перед глазами, но разрядка не приходит. Я натянута и наэлектризована, но не могу сорваться в сладкую невесомость, отдавшись наслаждению с головой.

— Пожалуйста! — хрипло выкрикиваю.

И вдруг уплываю вверх, Арман поднимает меня и насаживает на свой член. Я бессвязно кричу, когда его толстый член врывается в меня и растягивает. Арман делает размашистый толчок и заставляет меня дрожать и сжиматься. Я извиваюсь как кошка, упиваюсь его близостью и чувствую, как тесно ему во мне. Как нам обоим тяжело сдерживаться и пытаться продлить наслаждение.

Арман сжимает меня сильными руками, помогая опускаться на его член раз за разом. он жестко трахает меня, вбиваясь с рычанием. Снова накрывает пальцами клитор, надавливает, делая круговые движения. А потом наклоняется и ловит мои стоны ртом. Он грязно целует меня, засовывая мне в рот язык и обрушивая сумасшествие на мое тело.

— Тебя надо чаще трахать, да, Катя? Тогда ты…

Арман не договаривает. Он сжимается, упираясь лбом в мои спину и испускает тяжелый выдох. Он изливается в меня, кончая вслед за мной. Его пальцы еще растирают влагу между моих ног, а я сжимаюсь и дрожу, но мы постепенно падаем в сладкое забытье. Арман увлекает меня за собой, мы откидываемся на спинку дивана и остаемся в объятиях друг друга.

— Никогда не спорь со мной, Катя, — бросает Арман после вечности, за которое я пытаюсь привести дыхание в порядок.

Он затаскивает меня на свою грудь, и я провожу пальцами по его каменным мышцам.

— Никогда? — я утыкаюсь подбородком в его грудь и заглядываю в глаза. — Это невозможно, Арман.

— Хорошо, — он кивает. — Можешь спорить со мной о позах. Или где лучше лечь в доме…

— Что приготовить на завтрак? И даже на ужин? Ох, Арман, ты так щедр.

Мы оба звучим лениво после дикой разрядки. Продолжаем пререкаться, но весь запал ушел в секс. Я опускаю лицо и трусь об его грудь, вбирая любимый крепкий запах его тела.

— Я что служанка? Или…, — я не могу подобрать слово и тяжело выдыхаю. — Наложница? Если могу говорить с тобой только о завтраках и сексе.

— Ты знаешь, кто ты для меня, Катя.

— Да?

— Ты же была в комнате, когда я сказал Дитмару, кто ты.

— Я подумала…

А что я подумала? Я была так перепугана за сестру, что не раздумывала над словами Армана. Но я помню, что он сказал Дитмару, чтобы он не грубил его женщине.

— Ты моя, Катя, — повторяет Арман уверенно. — А я твой мужчина. Именно мне решать, как тебя защищать. И вот это точно не обсуждается.

Глава 54

К концу дня я не выхожу из комнаты и спускаюсь лишь для того, чтобы приготовить ужин. Яны все еще нет и несмотря на уверенность Армана и заверения Дитмара, я нервничаю, потому что не знаю, в каком она состоянии. Ладно, физически над ней не издевались, а морально? Вдруг Дитмар, как и Арман когда-то: выбивает из нее признания с помощью секса?

Перед глазами мелькают моменты нашего с Арманом первого раза и то, как я впервые кончила с ним, почувствовав защиту и опору, которой тогда мне так не хватало. Что если Яна привязана к Дитмару тем же? Защитой и надежностью, опорой, которой у нее не было со Стасом? Я боюсь, что в Дитмаре Яна увидит добряка, готового ради нее на все, и не устоит. А что потом? Я боюсь за сестру, потому что Дитмар не Арман. Мой мужчина мягче, покладистее, он умеет слышать и слушать, хотя тоже не любит, когда с ним спорят. Дитмар же…

— Готовишь, малышка?

Я подпрыгиваю от неожиданности и задеваю рукой горячую кастрюлю, отчего тут же охаю и дую на палец.

— Что такое? — Дитмар обходит меня со спины и заглядывает в лицо. — Говори же, Катя, а то братец скажет, что я издеваюсь над его женщиной.

— Извини, я… обожглась. Ты меня напугал, — пытаюсь оправдаться и поднимаю на него взгляд.

Он смотрит как-то странно, будто изучающе. Осматривает мое лицо, останавливает взгляд на губах, которыми я держу палец, и я резко одергиваю руку. Мне не нравится его взгляд.

— Твою мать, — шипит он. — Вы охренеть как похожи. Я пытаюсь найти различия и не могу, а твоя сестра умело играет в невинную.

Я лишь киваю, принимая его объяснения.

— Что готовишь?

— Суп, — пожимаю плечами. — И еще мясо в духовке. Одного супа вам с Арманом будет мало.