Его нежная дрянь

– А ты что так со мной разговариваешь?

– Я в своем доме! Разговариваю, как хочу.

– Посмотрю я, как ты заговоришь, когда тебе деньги понадобятся. Тогда ты так мило ворковать начинаешь. «Димочка, родненький, подкинь бедной родственнице немного денежек. Ну хотя бы самую малость… Я одни сережки приглядела… Они бы мне так пошли…»

Дмитрий встал, взял свою чашку и вышел, громко хлопнув кухонной дверью.

– Чудной он у тебя! – Я подошла к умывальнику и еще раз тщательно вымыла руки.

– Просто пьяный и уставший. А так он неплохой мужик, толковый, деньги хорошие зарабатывает. Жена у него красавица. Вернее, до того, как они с Димкой сошлись, она красавицей не была. А как вместе жить стали, так она красоту и купила.

– Как это – купила?

– Элементарно. Сейчас все можно купить, были бы деньги. Она вся перекроилась. Нос укоротила, скулы подточила. Жир на ляжках убрала. Живот отрезала. А грудь, которая была похожа на уши спаниеля, сделала, как у порнозвезды. Глаз не оторвешь.

– Не представляю, как можно по доброй воле ложиться под нож хирурга.

– Если бы у тебя были такие деньги, как у нее, ты бы быстро представила.

Делая укол, я почувствовала, что Даша вся напряглась.

– Тебе было больно? – спросила я.

– Терпимо, – вздохнула соседка. – Просто у тебя сегодня рука почему-то тяжелая… Обычно я вообще ничего не ощущаю.

– Говорят, сегодня магнитные бури. Наверно, поэтому мне так паршиво. Ладно, в следующий раз я обещаю исправиться. Сколько тебе еще уколов осталось?

– Еще неделю. Лер, мне перед тобой так неловко…

– Это ты о чем?

– Да о родственнике моем. Прицепился к тебе с расспросами… Позвоню жене, пусть она ему хорошенько выдаст.

– Он что, жену боится?

– Боятся не боится, но прислушивается. Ты не сердись, на дураков ведь не обижаются, а на пьяных – тем более.

Выйдя из кухни, мы увидели, что Дмитрий, опершись о стену, стоит в коридоре. Он пристально посмотрел на меня и глухо проговорил:

– Ну и как все прошло?

– Все как всегда. – Я улыбнулась, стараясь не встречаться с Дмитрием взглядом.

– А как всегда?

– А всегда все просто замечательно.

– Мне кажется, я уже имел честь в этом убедиться.

– Вы?!

– Я.

– А мне кажется, что вы не совсем здоровы. Даже если бы вы предложили мне большие деньги, я бы никогда не согласилась сделать вам укол. Не люблю невоспитанных людей.

– А тебе и предлагать ничего не надо. Ты сама все возьмешь.

Я буквально окаменела, но быстро взяла себя в руки.

– Что вы себе позволяете?! Я с вами на «ты» еще не переходила.

– А мне показалось, что нам ни к чему общаться на «ты»… Мы неплохо друг друга знаем. Я узнал тебя, Сусанна. Только не сразу…

– Какая я тебе Сусанна?! – крикнула я и направилась к двери. – Иди проспись, придурок недоделанный.

Дашка бросилась следом за мной.

– Димка, ты что себе позволяешь?! – вопила она. – Человек мне добро делает, а ты к нему задницей поворачиваешься! Да если бы не Лерка, мне бы пришлось в поликлинику бегать, как савраске. А ты хоть знаешь, как в поликлинике уколы делают?! Тебе там так сделают, что ползадницы сгниет!

Дашкин родственник шагнул в мою сторону. Не знаю, откуда взялись у меня силы, но я резко отодвинула его и процедила сквозь зубы:

– Если я Сусанна, то ты Вольдемар! Отойди, не дыши перегаром!

Влетев в свою квартиру, я закрылась на все замки.

ГЛАВА 5

Я долго стояла, прислонившись спиной к двери, и стояла, прислушивалась ни жива ни мертва к каждому шороху. За дверью было тихо. Наконец я вошла в комнату.

– Привет, – сказала я маленькой девочке по имени Валерия, которая смотрела на меня со старой фотографии. – Кажется, я прокололась. А может быть, не стоит делать поспешных выводов? Если бы он был уверен, что именно я приходила к нему в офис, он бы не выпустил меня из квартиры. А может, он дал мне уйти для того, чтобы вызвать милицию?

Я посмотрела на телефон и подумала, что нужно позвонить Стасу, но потом решила подождать… Может, все обойдется, может, Дмитрий поймет, что ошибся.

Я села на подоконник кухонного окна и постаралась успокоиться. Я никогда без особой надобности не поднимала на ноги людей, способных оказать мне помощь. И никогда ни с кем не делилась своими проблемами, потому что была уверена – живущие праведным образом не могут понять противоречивый мир женщины, загнанной в экстремальную ситуацию. Они другие, они совсем не такие, как я.