Его ночная гостья

– Сколько я помню – дядя всегда был скрягой. А после того как узнал, что Костя хотел его ограбить, и вовсе умом тронулся. Скорее всего, он куда-то спрятал бриллианты… Вот только куда?.. Думаю, что об этом мы уже никогда не узнаем… – Макса прервал звонкий собачий лай.

– Мотя! – позвала я пса. – Мотя, иди сюда!

Собачка звонко тявкала где-то, но на глаза не показывалась.

– Мотя! – позвал Макс.

Лай зазвенел еще громче.

– Он где-то там…

Мы тут же бросились в сторону аллейки, откуда доносился пронзительный лай. И точно – в кустах прыгала и заливисто тявкала собачка.

– Бедняжка, зацепилась ошейником за ветку… – сообразила я. – Давай помогу тебе.

Я ухватилась за кожаный ремешок и стала тянуть его. Упиралась лапами в землю и трясла головой и болонка.

– Сейчас-сейчас… – приговаривала я, потянула ошейник еще сильнее, застежка на нем лопнула. Освобожденная собачка взвизгнула, метнулась из кустов, а у меня в руках осталась тяжелая полоска кожи.

– Что это? – растерянно спросила я, глядя на то, что было у меня в руках. На обратной стороне ошейника по всей длине были плотно приклеены друг к другу искрящиеся камушки…

– Не может быть… – выдохнул Максим. – Так вот где дядя прятал свои драгоценности…

– Теперь я понимаю, почему старик никогда не расставался со своей болонкой.

Ошарашенные своей находкой, мы стояли с Максом посреди безлюдного парка, а у нас под ногами вилась и звонко тявкала лохматая болонка. Я наклонилась, подхватила собачку, разом потерявшую половину своего веса, на руки, потрепала ее между ушей.

– А я все никак не могла понять, как такая крошка может быть такой тяжелой, – засмеялась я.

Макс подошел ко мне ближе, тоже погладил довольного пса по морде.

– Что ж, пожалуй, теперь в этой истории действительно не осталось ни одной загадки!