Его новая жена

— Кажется, лежит в черной сумочке от «Гуччи»… Я его с самых похорон в руки не брала. — Пытаюсь убедить себя, что смартфон и правда где-то в доме. — А ты помнишь пароль?

— Естественно. — Эшлин опирается о стойку. — А ты разве не знаешь?

Знать-то я знаю — как бы я читала сообщения Джона? Правда, Эшлин эта информация ни к чему.

— Только от самого телефона, а от этих дурацких приложений — нет. А ведь они управляют и светом, и отоплением, и всякой прочей умной фигней…

Ну как же я не додумалась поискать проклятый смартфон? Уж слишком была занята, да и устала чертовски — безмозглый дом всю ночь не давал покоя.

— Я помню, как зайти в каждое приложение. Сходи за телефоном — покажу, как выключить отопление. Где он, говоришь?

Девчонка явно горит желанием помочь, только не слишком ли она настойчива?

Отгоняю от себя неприятную мысль: дочке доверили пароли от приложений, а законная супруга — дура дурой. Особого смысла об этом рассуждать сейчас нет, и все же…

— Пойду поищу ту сумочку. Сет на улице? Не хочешь пригласить его в дом?

— Нет, он прекрасно чувствует себя в машине.

— Что с рукой? — спрашиваю я, заметив, как Эшлин бережет локоть.

— Ничего страшного, время лечит… — Прищурившись, она покачивает головой. — Машина сегодня словно с ума сошла по пути домой.

Я беззвучно благодарю Джорджа, пытаясь не выказать радости.

— Ужасно! Слава богу, что ты не сильно пострадала… Замыкания в электрике очень опасны.

— Откуда тебе известно, что дело в электрике?

Испугать пытается? Слабачка. И все ее угрозы — пустой звук.

— Неужели угадала? — парирую я. — Сейчас вернусь.

Жутко не хочется оставлять Эшлин одну, однако желание взять дом под уздцы гонит меня на поиски. Пусть девчонка покажет, как обращаться с приложениями. Бегу наверх и открываю дверцу в кладовку для сумочек. Целая комнатка только для сумочек, подумать только!

Хватаю черную «Гуччи», однако внутри пусто. Может, в «Шанель»? Перетряхиваю все черные сумки. Безрезультатно.

Последний раз я видела телефон на церемонии прощания, но с тех пор столько всего случилось… Где же он? Вдруг его кто-то вытащил?

В груди зарождается привычная волна гнева. Как-нибудь обойдусь без чертова телефона! Так или иначе, дом скоро продам — туда ему и дорога.

Эшлин стоит на том же самом месте, где я ее оставила. Если и вздумала пошарить в кухне, — все равно ничего не нашла. Я не настолько глупа. Девчонка, улыбаясь, пишет кому-то сообщение. Не надо мной ли они с Сетом потешаются?

— Фокус не удался, — говорю я.

— В смысле? Телефона нет?

В принципе, мне безразлично, куда он запропастился. Грош ему цена. Кому нужен старый смартфон?

— Наверное, куда-то засунула… Невелика беда.

Что это Эшлин пялится на меня без отрыва? По-моему, ей пора. Утомило меня ее общество.

— Знаешь, скорее всего, у папы там полно информации о делах «Ивент», ну и прочих секретов, — Эшлин подмигивает мне. — Все его снимки наверняка сохранились в «облаке» — он ведь был хорошим фотографом.

Ее голос срывается, вот уже и слезы на глазах… Надо бы посочувствовать девочке. Мне ведь тоже полагается грустить, так?

— Хорошо, что хотя бы фото можно восстановить.

Я притворно промокаю глаза платочком, гадая: фотографировал ли Джон в тот последний день в Теллуриде? Или даже вечером… Нужно проверить, вот только как?

— Мы можем получить доступ к его снимкам? С удовольствием распечатала бы самые удачные; сделаю для них рамочки.

Разумеется, я лгу, однако звучит неплохо.

Эшлин продолжает исподтишка осматривать кухню — явно обратила внимание, что здесь нет ни одной фотографии. Впрочем, их нет и в других комнатах. Я никогда не заморачивалась распечаткой снимков нашей счастливой пары, хотя спасибо похоронной конторе — несколько штук для похорон они предложили обрамить. Неужели это настолько важно? И все же не терпится узнать, что там наснимал Джон в свой последний уик-энд…

— Зайдешь в «Айклауд». Если он делился с тобой своими альбомами, найдешь все его фото. — Она смахивает набежавшую слезу. — Ничего не хочешь мне рассказать о смерти папы, пока я не ушла? — И судорожно вздохнув: — Пытаюсь понять, как это случилось. Вы ведь не ладили. Я знаю, что в тот вечер он решил с тобой расстаться.

— Опять ты за свое… Это уже просто глупо. У Джона случился сердечный приступ во время нашей романтической поездки. Остановилось сердце — и все, точка. Поняла?

Девчонка меня уже достала.

— У него был такой стресс, а ты утащила его в горы, — Эшлин снова вздыхает. — Там он всегда чувствовал себя хуже. Все это очень странно.

Ну что за стерва…

— Да, твой папа сильно переживал — ты права. Но у нас были замечательные отношения! Он любил меня больше всего на свете, даже больше, чем тебя.

— Ты в курсе, что он отправил в тот вечер несколько сообщений и фотографий?

Эшлин открывает мусорную корзину и сплевывает туда жвачку, а я лишь улыбаюсь в ответ на ее блеф:

— Да, твой папа любил переписываться.

— Хочу забрать из своей комнаты самые ценные вещи. Считай, что я съезжаю и никогда сюда не вернусь.

— Прекрасно. Скатертью дорожка! Ключ можешь оставить у входной двери.