Его одержимость

Целую и глажу ее охеренную грудь. Оглаживаю бедра. Сжимаю задницу.

Я приглашал Анхелу в ад, а она обманула меня и затянула в рай.

Мне мало.

Всю Анхелу зацеловать хочу. Ее всегда будет мало. Я знаю это.

А она невероятно отзывчивая, жадная и страстная. И она такая, даже когда неопытная и не любит меня.

Что же будет потом?

Женщины всегда раскрываются со временем.

Я умру, но добьюсь ее любви.

Она самая лучшая, самая красивая, самая чудесная.

Я стягиваю ее платье и вижу, что трусиков реально нет.

Кто там не лизал девок? Я.

Но Анхела не девка. Она — сама моя жизнь. Ми вида.

И я ласкаю ее клитор и губки, упиваясь тем, как они набухают под языком. Они хотят ласки и бурно на нее реагируют.

А моя Анхела сходит с ума от наслаждения.

Вот так, чика. Только так. Этого я и хочу для тебя.

Чтобы ты упивалась каждым мгновением и срывала от крика голос.

Моя нежная, моя самая развратная кошка.

Я сделаю для тебя все, а потом покажу тебе настоящую страсть.

А когда она называет меня Диего, я чуть не кончаю.

Играю с чикой, но я на грани. Мне безумно хорошо и мало.

Я стягиваю ее лифчик и ласкаю груди, слегка оттягивая крупные коричневые соски. Втягиваю их в рот, посасываю и облизываю языком. Целую нежную сладкую кожу полушарий, упиваясь ее вкусом и запахом.

Я слушаю ее дыхание. Дыхание говорит обо всем.

Она немного отвлекается, чуточку перестает наслаждаться — а больно мне. Что, черт возьми, не так, чика?

— Все… так. Все… хорошо…

Тогда к дьяволу промедление!

Я раздеваю ее, а она от нетерпения хнычет.

Что ты со мной делаешь, Анхела? Хочешь окончательно меня околдовать?

Ты не проклятье. Ты — благословение.

Ослепительно красивая.

Я целую ее опять и ласкаю ее роскошную грудь, зажимая соски между пальцами. Провожу по талии, спускаюсь к бедрам.

Жестко, сильно, сдавливаю. Пусть почувствует себя моей.

Она мокрая настолько, что член скользит, как по маслу.

Я дразню ее. Подготавливаю, слегка надавливая головкой члена на клитор.

Ей хорошо: я это вижу и слышу. А мне хорошо так, что словами не передать.

— Диего… пожалуйста…

Анхела подается мне навстречу. Она пытается насадиться на член. Трется об него и закатывает глаза от удовольствия.

Терпеть больше невозможно. Я аккуратно ложусь на нее, перенося вес на руки.

Говорю ей расслабить живот, а она вдруг обнимает меня своими нежными руками и называет по имени.

Пусть зовет Рейесом все остальное время. Так и надо.

Потому что этот контраст с «Диего» сейчас — охеренный.

Диего — это по-настоящему. Рейес — когда она прячет от меня свои чувства.

А сейчас она удивительно раскрытая и уязвимая.

Я обещал ей, что не будет боли. Вхожу аккуратно, на пол-головки и останавливаюсь.

Пусть привыкнет к ощущению.

Замираю и выхожу. Это мягкие и нежные движения, и я чувствую, что Анхела становится еще мокрее.

Кошка моя.

Она всхлипывает от удовольствия.

Я спрашиваю и получаю сбивчивый ответ:

— Нравится?

— Да…

Чудо мое ненаглядное. Единственная. Настоящая и прекрасная.

Меня нереально штырит от того, что она вообще ничего не стесняется.

Да и не нужно. Она и должна принимать поклонение. Она даже не представляет, сколько заслуживает.

Я больше не отпущу ее. Она будет жить со мной и иметь все лучшее. Всегда.

Я продолжаю входить медленно и аккуратно. Неглубоко. Анхела маленькая и охеренно узкая.

Кайф нереальный.

— Давай… быстрее?

Я невольно вжимаюсь в ее идеальное тело глубже.

Чика, ты это реально сказала?

Реально.

Она хочет грубее. И я хочу.

Я просто мечтаю об этом.

Я как только ее увидел, сразу захотел сожрать. Я мог бы быть нежным для нее, но если она ждет жестче, она получит.

Я фиксирую ее запястья. Прикусываю ушко. И двигаюсь как в последний раз в своей жизни.

Не щажу. Вбиваюсь резко и быстро, как в шлюху, которых я драл толпами.

Хочешь быть моей личной блядью Анхела? Отлично.

Моя кошка. Моя самая потрясающая сучка.

Я вколачиваюсь в нее, как одержимый, и когда она от этого кончает, меня хватает ненадолго.

Я спускаю, но мне уже снова мало.

Потому что с этой женщиной мне никогда не будет достаточно.

С ней я хочу попробовать так, как люблю больше всего. Пошло. Безжалостно. Грубо.

И на этот раз я не спрошу, хочет ли она.

Анхела обнимает меня. Кусает в плечо, словно метит как свою собственность.

Я — ее? Это дико, непривычно и… сладко.

Но настоящее впереди.

Оно наступает, когда я аккуратно сжимаю ее горло и вижу в блестящих голубых глазах тень страха.

Но я не убираю руку.

Прямо сейчас Анхела или примет меня таким, какой я есть, целиком, или мои мечты пойдут на хер.

Я все равно буду с ней, но… не до конца.

И постепенно это меня отравит.

Она пытается выглядеть храброй:

— Что ты?!..

Я затыкаю ее поцелуем. Набрасываюсь, облизываю и прикусываю со всей страстью, до капелек крови на губах.

Выдержишь так, кошка?

Мое сердце бьется быстрее, чем билось, когда я обезвреживал Рауля Фуэнтеса. Когда вот-вот все могло взлететь на воздух.

Я сжимаю щеки Анхелы, продолжая ее целовать. Не даю ей дышать.

Почти насилую языком.

А она стонет мне в рот.

У меня опять стоит так, будто я только что не ебался.

На этот раз будет без резинки.

Я грубо провожу пальцами между ног Анхелы. Она опять течет.