Его последний приказ

Вайлдер повернулся и подвел итоги. Он надеялся увидеть Баскевиля или Каллида, но в зоне видимости не было Белладонцев. По факту, кроме огней, плывущего дыма и рассредоточенных фигур, мало что было видно. Вайлдер утешал себя тем, что, по меньшей мере, полдюжины машин Хауберканцев уже стреляли, включая Разрушителя, который наполнял густой воздух снарядами из тяжелых автопушек. Вайлдер сомневался, что это от отданного приказа. Он был объективно уверен в том, что как только заставил Химеру стрелять, остальные присоединились, потому что решили, что так и должно было все происходить.

Как бы то ни было, сработало, подумал Вайлдер.

Он пошел к отряду солдат, окопавшихся вокруг укрытия, обеспеченного разбитой и дымящейся Химерой. У них были подготовлены орудия поддержки: две пушки тридцатого калибра и три легких мортиры.

И ни одно не стреляло.

Это была Рота G. Вайлдер понял это по знакам на наплечниках.

Он побежал, игнорируя дождь из грязи и резкие порывы ветра.

— Где Даур? — крикнул он.

Капитан Бан Даур, высокий, важный и хорошо выглядящий, выбрался из узкой траншеи, чтобы встретить его.

— Полковник? — отсалютовал он, пригнув голову в позе — летает шрапнель и лучше бы я не был таким высоким.

— Отличная позиция, Танит, — сказал Вайлдер.

— Спасибо, сэр. Вообще-то, Вергхаст.

Вайлдер невесело улыбнулся. Он должен был это знать. Влившимся из Первого и Единственного разрешили оставить свои патриотические эмблемы, которые они носили рядом с серебряной эмблемой 81/1(r) смешанного войска, так же, как Белладонцы оставили свои латунные головы камодона. Череп и кинжал у рожденных на Таните, напоминающий кирку значок у шахтеров Вергхаста. У Бана Даура был последний.

— Мои извинения.

— Не нужно, сэр.

— Как бы мне не хотелось провести остаток дня в изысканной беседе с тобой, Даур, могу я спросить, поскольку нас обстреливают, какого черта твои люди не стреляют в ответ?

— Потому что нас обстреливают, сэр, — ответил Даур.

— Объяснись получше.

Даур повернулся и указал на дым, клубящийся на дальнем конце склона. — Нас обстреливают, полковник. Что бы не стреляло этими снарядами, оно гораздо дальше дальнобойности нашего стрелкового оружия или даже легких орудий поддержки. В четыре или пять раз, может больше. Даже если бы там были живые цели, тогда они все равно были бы в два-три раза дальше. Еще ближе, и они бы рисковали тем, что их накроет собственная артиллерия. У меня ограниченные запасы боеприпасов и снарядов для мортир. Я бы не стал впустую тратить их, пока не буду уверен в цели. — Вайлдер нахмурился, повернулся, и затем снова посмотрел на Даура. Он ухмылялся. Это была та ухмылка, из-за которой ему понравился Даур в первый день объединения.

— Ты умный, Бан, — сказал Вайлдер. — Метишь на мое место?

— Нет, сэр.

— Уверен?

— Я ни на что не намекаю, сэр.

— Это хорошо. Хорошая работа здесь. Я люблю здравый смысл. Здравый смысл это хорошо. Делай тут все, как делаешь... но тебе лучше сразу же наброситься на них, как только они появятся.

— Это цель моей жизни, сэр, — сказал Даур. — Поправка, это цель жизни Роты G. — Послышался энергичный рев от людей.

— Тогда, продолжай делать то, что делаешь, — сказал Вайлдер, уходя. — Тебе нужен волынщик или еще что-нибудь для поднятия настроения?

— Нет, сэр. Если только вы не вытащите Брина Майло из ниоткуда.

— Кого?

— Забудьте. С нами все в порядке.

— Да, думаю, что так, капитан. Продолжайте, Рота G.

Комиссар Новобазки с трудом спускался по вялой мокрой траве к основанию склона на левом конце разрушенной линии Хауберканцев. Фуцелиновый дым вздымался от мест, куда попадали снаряды, и линия видимого горизонта выглядела так, как будто была в огне.

Солдаты Восемьдесят Первого на левом фланге собрались в длинном рве у основания холма. Они казались бесформенными, необъединенными, сжимающимися в плещущейся воде.

— Друзья мои! — закричал Новобазки, двигаясь среди них. Они посмотрели на него. — На Берегах Марика, друзья мои, — продолжил он. Текст сработал раньше, и он был достаточно свежим для еще одного воззвания. — Отцы наших отцов стояли под флагом Белладона. Снаряды падали дождем. Боялись ли они?

— Кто? — спросил человек поблизости.

— Сыны Белладона! — улыбнулся Новобазки.

Человек оглядел комиссара с ног до головы. — Меня зовут Каобер. Я разведчик, родился и вырос на Таните. Я честно не знаю, о чем вы говорите, но я уверен, что это почему-то важно. Почему бы вам не поговорить с капитаном?

К ним подошел большой человек, привлеченный голосами. Он мгновение изучал комиссара.

Новобазки покачал головой над своей ошибкой. Это была Рота С.

— Комиссар?

— Майор Колеа. Трачу впустую время с импровизацией на тему Берегов Марика, так ведь? — Гол Колеа полуулыбнулся. — Не самая лучшая публика, на которой можно опробовать этот материал. Здесь довольно много Призраков, во всех отношениях.

— Может мне удастся сохранить какое-нибудь ощущение крутости?

— Сомневаюсь. Вы пришли, как артист пантомимы. Хотя, я бы хотел услышать историю. Где Марик?

— Будь я проклят, если знаю. Я там не был.

Гол Колеа прищелкнул. — Вы знаете, что Гаунт никогда не рассказывал историй?