Его последний приказ

Крийд и ее супруг Каффран спасли двух маленьких детей в боевой зоне Улья Вервун, и растили их, как своих собственных, в полковом обозе со слугами, вспомогательным персоналом и гражданскими. Выяснилось, что дети, в один из большинства причудливых примеров чувства юмора Бога-Императора, были детьми Колеа. Дети, о которых он думал, что потерял. Колеа оставил все, как есть, позволив Крийд и Каффу командовать, не желая причинять вред детским разумам больше, чем уже было.

С тех пор, как полк прибыл на Анкреон Секстус, дети, Йонси и Далин, были на попечении сопровождающих полк в Имперском Командном Центре.

— Нет, — сказала Крийд.

— Собираешься?

— Меня не было восемнадцать месяцев, Гол. А ты их видел? Ты был у них и рассказал им правду, что папочка, вообще-то, жив?

— Нет, — сказал он.

— По крайней мере, ты говорил с Каффом?

— Нет, — сказал Колеа.

— Ради Трона, Колеа! Он знает! Я все ему рассказала. Фес это все, восемнадцать месяцев, а вы оба даже не поговорили?

— Тона...

— Не говори со мной, — сказала Крийд. — Может быть, позже, но сейчас не разговаривай со мной. Мы в фесовом поле, ты тупой гак. Заткнись и выбирай моменты получше. — Она ушла вперед. Несколько человек поблизости посмотрели на Колеа. Они не слышали многого, но поняли, что что-то резкое только что произошло.

— Правильно майор тупой гак... — Колеа крикнул ей вслед.

Рота Е, вместе с Ротой H Каллида, были последними, кто выдвигался с пункта 36. В мрачной темноте, освещаемой люминесцентными палочками и лампами, отряды Колстековцев, которые последуют за ними, уже собирались и занимали места, освобожденные Восемьдесят Первым.

Ожидая отправления, Фейгор смотрел на Колстековцев, собирающихся на плацу в тридцати метрах позади них. Он тихо выражал неодобрение и качал головой. Колстековцы производили весьма много шума.

Роун стоял рядом с ним, закутавшись в свое новое кожаное пальто. Он потратил кое-какое время за последние несколько дней, работая над плащом маслом и шерстью, чтобы смягчить его, но новая кожа все равно еще слегка скрипела, когда он двигался.

— Мюрт?

— Фесовы дерьмоеды, — прошептал Фейгор. — Нулевая шумовая дисциплина. — Роун кивнул. Он, как ни странно, был весьма удивлен тем, как Восемьдесят Первый собрался вместе и выдвинулся. Немного шума, немного разговоров, но ничего слишком позорного. Он предположил, что опыт Танитцев передался этим Белладонцам.

Колстековцы наоборот, просто не затыкались. Он слышал жалобы, недовольства и внезапные взрывы смеха. И даже, несмотря на то, что у них были очки ночного зрения, они сверкали лампами и факелами, как будто это был День Триумфа Трона.

Роун увидел комиссара Белладонцев – как там его звали, Новобазки? – говорящим с Капитаном Каллидом и несколькими младшими офицерами, которых Роун не знал. Он пошел к ним.

— Майор Роун? Доброе утро.

— Комиссар. Я полагаю, что вы с этим что-нибудь сделаете? — Он кивнул головой в сторону Колстековцев.

— Простите?

— Шум и свет. Это неприемлемо.

— Они успокоятся, как только мы отправимся.

Роун улыбнулся. — Да? Ой, тогда ладно.

— К тому же, это проблема их собственных комиссаров, которые должны...

Роун уставился в глаза Новобазки. — Это станет нашей проблемой, когда те фесовы идиоты призовут боль на наши головы, болтая у нас за спиной. Если вы просто предполагаете, что что-то будет сделано, то этого никогда не произойдет. И чья-то там проблема никогда не остается только чьей-то.

— Вы говорите мне, как мне делать мою работу, майор? — сказал Новобазки.

— Да, именно фесово так. Кто-то должен. — Он повернулся и ушел.

— Майор! Вернитесь!

— Это вряд ли, фесова подстилка, — сказал Роун, все еще шагая.

— Майор Роун!

Роун проигнорировал Новобазки и вернулся к Фейгору. — Мы только что получили сигнал выступать, — сказал Фейгор.

Рота Е начала шевелиться. Аятани Цвейл шел вдоль колонны, отправляя последние благословения солдатам. Он дошел до Белтайна и улыбнулся, готовый сказать простую молитву защиты.

— Оставьте, отец, — сказал Белтайн.

— Сын, я только...

— Просто оставьте. Я благословлен или проклят. В любом случае, несколько слов от вас не помогут. — Цвейл закрыл рот и смотрел, как молодой солдат уходит вместе с ротой.

Дуган Белтайн когда-то был одним из самых набожных солдат в полку, и почти всегда среди первых, кто приходил на дневную службу. Но его взгляд вот только что...

Мерин был рядом с началом колонны, уводя людей в темноту. Несмотря на то, что он кивал на распоряжения Вайлдера предыдущим днем, он был нервным и чувствовал себя некомфортно.