Его последний приказ

Ладд огляделся. Над головой пролетали Стервятники, на низкой высоте и высматривая наземные цели. К востоку, ужас битвы растянулся напротив ползущего черного облака. Это была суматоха. Ладду понадобилось время, чтобы осознать ее размах, ослепительные вспышки и взрывы снарядов, вонь грязи и фуцелина, дрожащие ударные волны избыточного давления.

Отдельные фигуры были почти слишком маленькими, чтобы заметить их, но он видел темные, искрящиеся глыбы, которые, очевидно, были стреляющими танками, когда они с грохотом посылали снаряды в долину. Он видел яркое дыхание огнеметов, яростный шторм огня автолазеров в небе, взрывы экстраординарной мощности.

В самом разгаре боя, он смог разглядеть баннеры и боевые знамена, развевающиеся высоко, высмеивающие святость Императора и чистоту человека. Он видел ракеты, летящие, как искры от костра.

Костер. Вот как это выглядело: гигантский, ослепительный костер, заполнивший весь отсек, потрескивающий искрами и углями, хлещущий языками желтого пламени, душащий небо на востоке громадой угольного дыма.

Он осознал, что это, в конце концов, было тем самым. Это была война. Он желал ее, тренировался для нее, готовился к ней, и тяжело работал, чтобы получить место в рядах Империума, чтобы заниматься ей.

Это, до смешного, было тем, что он искал всю свою жизнь. Это безумие, этот хаос, эту катастрофу.

У этого не было смысла или формы, ни структуры или значения. Это был просто вихрь ран и повреждений, разрушительный водоворот, пронизанный огнем и кровью, и рвущимся металлом. Это было так, как будто Ладда посвятили в какую-то огромную, приватную шутку. Люди тренировались для войны, репетировали, оттачивали навыки, торжественно изучали военные доктрины, как будто война была чем-то, что можно было изучить, что можно было контролировать, и чем можно было управлять, как официальным банкетом или большими деревенскими танцами. Но вот здесь была голая правда обо всем этом. Все теории битвы мгновенно исчезали в горниле настоящей войны.

Какими дураками казались лорды генералы, составляющие планы на командных пунктах и в своих апартаментах, выдумывающие принципы и схемы битв. Они бы с таким же успехом могли попытаться обуздать и управлять сверхновой.

Ладд почти позабыл, почему он бежал на север, или что Гаунт просил его сделать. Конечно, чем он сейчас может помочь? Безумие войны подпитывало само себя, добавляя огонь в огонь. Оно просто было, и ни один человек не смог бы изменить это.

Ладд задумался, где был Гаунт. Он попытался связаться по микробусине, но там не было ничего, кроме шипящих помех. Гаунт должен был быть где-то там внизу, в челюстях зверя.

И возможно, он уже мертв. Смог бы какой-нибудь человек выжить в том ужасе?

Он задумался, куда идти, что делать. Танки Бинарцев и группы пехоты продвигались мимо него на фланги хребта. Он мог видеть, где передовые части вступают в битву, двигаясь вперед в свирепый орудийный огонь. Снаряды падали в болота, и дождем разбрызгивали воду из длинных, широких озер.

На дальней стороне хребта лежали позиции Дев Хетры. Две сотни единиц, большинство из которых Гидры и мультилазерные мобильные установки, вместе с несколькими массивными осадными танками Громовержец и тяжелыми платформами Василиск. С их позиций стреляли очень мало.

Ладд начал спускаться вниз по склону к позициям легкой поддержки. Послышался внезапный взрыв над головой, как будто, в конце концов, треснул небесный свод. Ладд посмотрел наверх, и увидел в беспомощном страхе, как штурмовик, Стервятник, падает с неба, оставляя за собой охряной дым. Подфюзеляжные узлы отвалились, когда он падал. Он упал поблизости от главной позиции, и переворачивался снова и снова, разваливаясь на части и извергая огонь.

Ладд повернулся и побежал к позициям Дев Хетры. Двигатели работали, а экипажи укладывали штабелями боеприпасы и силовые зарядные устройства. Машины Дев Хетры были высочайшего качества, и блестели так, как будто только что выехали с завода. Униформы, которые были на людях, были почти царскими в своем убранстве: белые с золотыми галунами, с блестящими серебряными шлемами с гребнями у офицеров, и с черными меховыми киверами у рядовых. Они выглядели, как церемониальный эскорт губернатора сектора. Ладд никогда не видел таких блистательных солдат.

— Кто здесь командует? — крикнул Ладд. Его голос охрип от дыма. Люди, величественные в своих одеждах, насмешливо смотрели на него, как будто он был каким-то замарашкой из нижнего общества, ошибочно забредший неприглашенным в их круг. — Черт возьми, я сказал, кто здесь командует? — Люди вокруг все еще не отвечали. Они продолжали награждать его тем, что словами выражалось, как презрение. Нет, подумал он, они просто потрясены, напуганы. Именно так. Несмотря на их пышные наряды, солдаты здесь, все молодые, все, без сомнения, свежие новобранцы, были просто слишком шокированы спектаклем, чтобы сформулировать какой-нибудь вразумительный ответ. Ладд знал это ощущение. Он тяжело сглотнул, пытаясь немного прочистить горло и вложить немного власти в свои слова.

— Кто командует?