Его повесили на площади Победы. Архивная драма

Между прочим, Гиммлер тоже имел чистые руки — в том смысле, что не был связан с коррупцией. Примером для подражания этого бессеребреника служили рыцари Тевтонского ордена. Деньги его не интересовали. Иногда он занимал у кого-то из сослуживцев мелкую сумму денег и всегда отдавал с получки. На следующий же день отказывал себе в вине или пиве, компенсируя убытки.

Возможно, Сталин чувствовал что-то общее с ним. Хорошо известно, что 23 августа 1939 года во время визита в Москву Риббентропа Сталин произнес тост в честь Гитлера. Но, оказывается, он поднял бокал не только за него. Вот что я прочитал (и чуть не упал со стула) в опубликованном дневнике Альфреда Розенберга, где тот приводит рассказ Риббентропа о своих московских впечатлениях.

«Сталин произнес здравицу не только за фюрера, но и за Гиммлера как гаранта порядка в Германии. Гиммлер истребил коммунизм, то есть тех, кто верил в Сталина, а он произносит — без всякой необходимости — здравицу за уничтожителя своих сторонников».

Глава 5 В конце начала

Новому назначению не помешало и то, в чем Еккельн признался Гиммлеру, — у него проблемы с алкоголем. Впрочем, личные недостатки рассматривались рейхсфюрером как продолжение нацистских достоинств.

Инцидент на «Съезде труда»

На службе с Еккельном нередко случались «холерические приступы» — этим эвфемизмом подчиненные прикрывали его алкоголические срывы. Сын Харальд, родившийся в 1939 году, однажды поинтересовался у матери, кто был тот мужчина, который избил его в двухлетнем возрасте, — отца он помнил с более позднего времени.

На допросах Еккельн несколько раз рассказывал о пьянстве товарищей по партии, но никогда — о своем. Вспомнил, как в 1944 году на банкете в честь дня рождения Гитлера генерал Бремер подрался с главой рейхскомиссариата Лозе, из-за чего Бремера отозвали из Остланда, а его место занял генерал Кемпф.

Себя Еккельн изображал едва ли не как борца с пьянством: «В 1937 году в Нюрнберге на съезде партии Гитлер пригласил высшее руководство СС и партии на ужин. Кох опьянел, стал задирать областных фюреров. Дошло до прямых оскорблений. Я не мог этого стерпеть и вышвырнул его из зала». Вряд ли сам Еккельн был в этот момент трезв.

…Оказавшись в Нюрнберге, я, конечно, захотел побывать на «землях партии» и увидеть нацистский Дворец съездов. Он оказался похож на римский Колизей. Конгрессхалле — самое большое сохранившееся здание, построенное при нацистах. Точнее, недостроенное — согласно проекту Альберта Шпеера, зал заседаний должен был иметь высоту 70 метров, но строители дошли только до отметки 39 метров. Рядом — «Поле Цеппелина», где снято немало сцен из «Триумфа воли», поле никто не застраивает, даже трибуны сохранились. Постоял немного на балконе, откуда выступал Гитлер. Полюбовался панельным домом окнами в поле, с огромной рекламой Grundig. В этом доме селят беженцев, в прошлые десятилетия — из России, ныне — из Сирии.

…Партийные съезды проходили ежегодно по одному и тому же сценарию. Каждый продолжался восемь дней и включал помимо заседаний факельное шествие, парады и спортивные состязания. Возможно, инцидент случился в первый день съезда — «День приветствия», когда в Нюрнберг прибывал фюрер и в городской ратуше устраивался прием, а вечером избранная публика отправлялась слушать оперу Рихарда Вагнера «Нюрнбергские мейстерзингеры». А может быть, в последний, когда Гитлер произнес в Зале конгрессов с нетерпением ожидавшуюся речь. На этот раз он обращался к западным демократиям, предостерегая их от «генерального наступления жидовского большевизма на нынешний общественный строй и против всех наших духовных и культурных ценностей», ведь «в нынешней Советской России евреи занимают 80 % всех руководящих постов».

Каждый съезд имел название, этот назывался «Съезд труда», последний — «Съезд мира» — должен был открыться 2 сентября 1939 года, но был отменен из-за нападения на Польшу. Что ж, мир — это война. Как и будет сказано.

Пьяный водитель

За несколько недель до съезда — 26 июля 1939 года — рейхсфюрер СС потребовал от обергруппенфюрера Фридриха Еккельна объяснение по поступившей на него жалобе. Там говорилось, что Еккельн, проезжая через деревни, мчался на машине со скоростью до 100 километров в час, «грубо вел себя по отношению к водителям и пешеходам», а также находился «в состоянии алкогольного опьянения».

Гиммлер попросил ответить Еккельна на три вопроса: «1. Вы вообще ехали этой дорогой? 2. Сколько алкоголя Вы выпили в тот день? 3. Вы ехали, соблюдая правила?» Еккельн объяснение представил.

«Брауншвейг, 28 июля 1939. Рейхсфюреру СС и шефу немецкой полиции Г. Гиммлеру. Пункт 1. Вечером 23.06.1939 г. я выехал на двухместном автомобиле полиции (номер — В 19 399) из Брауншвейга в Гифхорн, в мой охотничий домик. Пункт 2… В 13:30 господин Шмитт, советник имперского Министерства экономики… пригласил меня на ужин в узком кругу в отель „Лоренц“ в Брауншвейге. Эта встреча должна была послужить укреплению товарищеского духа между партией и правительством».