Его повесили на площади Победы. Архивная драма

Его водитель Петр Яковлевич Кулаков — в недавнем прошлом советский летчик, участник советско-финской войны, где за храбрость был награжден орденом Красного Знамени, что по тем временам было большой редкостью. А уж то, как он обошелся с этим орденом, вообще было невероятным поступком… День авиации — 18 августа 1940 года, воздушный парад в Тушино. Кулаков, участвуя в нем, нарушил дисциплину и совершил лихой трюк, за что, натурально, был подвергнут дисциплинарному взысканию. И вот что было дальше: «Старший лейтенант Кулаков в ответ на принятые к нему меры за нарушение Наставления по производству пилотажа 18.08.40 во время воздушного парада 21.08.40 принес командиру эскадрильи орден и орденскую книжку, заявил: „Возьмите, он мне больше не нужен“». Как он оказался на оккупированной территории? Воевал Кулаков хорошо, 5 сентября 1941 года он, заместитель командира эскадрильи, в паре с другим летчиком сбил мессершмитт, а 5 декабря 1941 года перелетел на своем самолете И-16 через линию фронта в Гатчину, на сторону врага, забрав с собой, как написано в документах, «сожительницу». Он всюду возил владыку и был ему очень предан.

Не менее уникальна семейная пара, на свое несчастье напросившаяся в машину к митрополиту в Вильнюсе, — Иннокентий Фокиевич Редикульцев с женой Марией Михайловной. Солдат колчаковской армии в Гражданскую, затем — протодиакон храма Христа Спасителя в Москве, где служил с обновленческим митрополитом Александром Введенским (тем самым, что участвовал в диспутах с Луначарским). После закрытия и разрушения храма пел в Большом театре, а с началом войны, оказавшись на оккупированной территории, каким-то образом попал в Германию, а оттуда в Литву.

Вот в какой необычной компании ехал в Ригу митрополит Сергий в последний день его жизни. Он возвращался из Вильнюса, где принимал первый выпуск созданных им пастырско-богословских курсов, и торопился в Ригу на похороны друга, знаменитого оперного певца, эмигранта Дмитрия Смирнова (1882–1944). Его сравнивали с Собиновым и Карузо, с первым — он пел до революции в Большом, со вторым — в Нью-Йоркской Метрополитен-опере.

Отпевали их в один день — новопреставленных рабов Божьих Димитрия и митрополита Сергия, которому, как сказано в газетном репортаже от 5 мая 1944 года, «Москва ответила десятью пулями на обочине шоссе» за то, что он «показал всему миру незагримированное лицо большевизма».

Немцы провели расследование, но виновных не нашли, если вообще искали. В официальном извещении СД говорилось, что на пункт выдачи топлива для нужд германских вооруженных сил в Вильнюсе явились четверо мужчин, вооруженные пистолетами, — трое в форме вермахта и один в гражданской одежде — и «присвоили 90 литров бензина и машину Opel». Преступники говорили с охраной (ее заперли в туалете) на немецком с иностранным акцентом, а между собой — на русском и польском языках.

Признание

В материалах дела ничего нет ни об обстоятельствах убийства, ни об исполнителях — только признание Еккельна. Насколько это признание было искренним? По воспоминаниям Крупникова, «на Еккельна в этом случае не оказывалось никакого давления, его допрашивали на другую тему, и обергруппенфюрер СС вдруг сам, по своей инициативе, рассказал об убийстве владыки».

С чего бы это ему самому рассказывать? Грутупс уверяет, что Еккельна вынудили дать показания об убийстве Сергия под угрозой, относящейся к его жене. Подтверждения этому я не нашел, правда, согласно заполненной Еккельном на Лубянке анкете арестованного, его 38-летняя жена также числилась под арестом. Вероятно, ее освободили вскоре после окончания процесса. Известно, что Аннемари Еккельн возвратилась с детьми в Брауншвейг, где жила до своей кончины в 1993 году.

В протоколе допроса от 31 декабря 1945 года все выглядит именно так, как пишет Крупников. Но есть одно «но»: как он сам вспоминал, его привлекли к участию в процессе только в январе.

— Кто из видных политических деятелей и интеллигенции Латвии, Литвы и Эстонии был уничтожен подчиненными вам органами СД и гестапо?

— Я не могу вспомнить расстрелянных нами политических деятелей… за исключением одного случая.

Этот случай Еккельн описывает следующим образом.

— Начальник СД и гестапо Остланда Шталекер имел книжечку в темно-красной обложке, в которой были перечислены все антифашисты, советские активисты и коммунисты в СССР, в том числе в Латвии, Литве и Эстонии. Причем особо опасные для нас люди были в этой книжечке отмечены крестами, что означало необходимость их немедленного расстрела. Эту книжечку Шталекеру выдал Гейдрих согласно приказу Гиммлера.

На суде Еккельн уточнил, что это была за «красная книжечка»: «Еще до начала войны в Берлине я видел изданную полицией красную книжечку, где перечислялись все политические деятели России. По этой книжечке работала СД и старалась задержать этих коммунистических руководителей. Но это было еще до моего прибытия в Прибалтику».