Его позывной - "Антей"

Киммель расхохотался. Потом снизился до высоты примерно десять метров, поймал в прицел группку людей на склоне возвышенности и нажал гашетку. За мгновение до выстрела самолет качнуло, и пулеметная очередь прорезала воздух чуть выше цели.

- Черт побери, - Киммель снова прицелился. Его палец лег на гашетку. Но выстрелить он не успел.

- Противник слева! – в уши ударил испуганный крик Пауля. – Ганс, это русские самолеты!

Киммель метнул взгляд влево. Из-за низких облаков прямо наперерез машине Ганса Киммеля вынырнули две остроносые металлические птицы. «Як-1», противник более, чем серьезный.

Киммель, скрипнув от злости зубами, потянул штурвал самолета на себя. Задрав нос, «Мессершмит» стал подниматься в небо. Ганс очень хотел дотянуть до облаков, чтобы там развернуться и ударить по нахальным русским, посмевшим сорвать его увлекательную охоту. Но судьба распорядилась иначе.

Пулеметная очередь одного из «Яков» догнала «Мессершмит-110» почти у самой кромки облаков. Пули прошили фюзеляж самолета и кабину летчика. Две из них вошли в спину и затылок капитана Ганса Киммеля. Еще некоторое время «мессер» по инерции продолжал подниматься вверх, а потом завалился на бок, нелепо кувыркнулся в воздухе и круто пошел к земле…

***

- Готов, сволочь!

- Здорово ты его срезал, Петр Иваныч! Первой же очередью!

- Взяли за моду, гады, с бабами и ребятишками воевать. Не выйдет!

- А второй фриц рванул прочь на полной скорости! Только пятки засверкали!

- Дай срок, Леша, они у нас будут драпать до самого Берлина!

***

Пулеметная очередь пронеслась над самой головой Софьи Владимировны Шониной и косой прошлась по стеблям кукурузы на пригорке. Как раз по тому месту, куда минуту назад побежал непоседливый Жорка.

- Сыночек! – сердце, кажется, перестало биться. Раздвигая дрожащими руками зеленые стебли, она со всех ног бросилась к пригорку. Перед глазами стояла нарисованная воображением страшная картина.

- Мама, я здесь! – тонкий Жоркин голосок прозвучал откуда-то сбоку. Мальчик присел на корточки и во все глаза смотрел в небо.

- Жорик, живой! – Софья Владимировна обняла сына и прижала к себе. Из глаз покатились слезы.

- Мама, смотри, это наши, - вымазанный в пыли Жоркин пальчик указал в небо. – Наши летчики бьют фашистов!

Она смахнула ладонью слезы со щек и подняла взгляд. Самолет с крестами на крыльях, всего минуту назад стрелявший по ним, стремительно уходил в высь, стараясь скрыться в облаках. А наперерез ему неслись две стальные краснозвездные птицы.