Его прикосновение

Меган молча приняла его извинения. Пусть себе думает что хочет. Какая разница? Возможно, так проще будет держать дистанцию. Меган прекрасно понимала, что чем дальше, тем труднее ей будет не привязываться к Натану.

— Ты познакомилась с Ричардсонами, когда ухаживала за Наоми?

— Нет, — ответила Меган и слегка оттолкнула качели, приведя их в движение. — Нас познакомила Мадлен.

Меган подняла голову и посмотрела вдаль.

Натан проследил за ее взглядом, затем посмотрел на Меган. Почему она отодвинулась? Потому ли, что он упомянул ее мать? Но они раньше говорили о Наоми, и Меган, казалось, ничего не имела против. Возможно, сейчас, вспомнив об умершей матери, Меган с новой силой почувствовала свое одиночество. Натан всматривался в ее лицо. Немигающий взгляд, ни намека на улыбку. Почему? Это неправильно — такое красивое лицо должно быть улыбчивым.

— Меган? Что с тобой?

— О, прости. Я вспоминала о маме. О последних неделях, проведенных с ней. Как жаль, что эти последние дни на земле были для нее такими тяжелыми.

— Меган, у нее был инсульт, и одно то, что ты была с ней…

Она ясно видела его глаза в лунном свете. Сейчас они казались почти янтарными. Ей нравилось то, что глаза у него меняли цвет, становясь то темнее, то светлее в зависимости от обстоятельств.

— Господи, — вдруг сказала она, почувствовав стыд за то, что так бездумно обнажила перед ним свои сокровенные чувства. — Зачем я только все это начала…

— Так можно довести себя до сумасшествия, думая о том, что можно было бы сделать для Наоми. Ты была с ней, когда она в тебе нуждалась. И это главное.

Натан попробовал снова ее обнять и положить ее голову себе на плечо, но, почувствовав, что она вздрогнула, взял ее руки в свои.

— Нет, — сказала Меган, решительно сжав губы и расправив плечи. — Не надо быть ко мне милосердным. Я знаю, кто в ком нуждался. И пока не случился инсульт, это я нуждалась в маме, а не она во мне.

Меган никогда так ни перед кем не раскрывала душу. Никому не говорила о том, чем стало для нее время, проведенное с матерью. Она сама еще не до конца понимала, почему столь откровенна с Натаном. Зачем говорит ему об этом, сваливая на него груз своих проблем? Ведь ему тоже приходится нелегко.

Натан ласково поглаживал ее ладонь шершавым, но удивительно нежным пальцем. Меган всегда считала, что у нее сильные, крепкие руки, но рядом с огромными ладонями Натана собственные кисти казались ей вялыми и слишком мягкими. Он осторожно пожал ей руки, и у Меган сжалось сердце от нежности и признательности. «Он искренне сочувствует мне», — подумала она.

Натан с удивительной ясностью вдруг осознал, зачем Меган вообще приехала в Виргинию.

— Ты вернулась домой после смерти мужа?

Меган прислонилась затылком к его плечу.

— До тех пор я никогда не считала Фармвилл домом. Мама продала дом в Ричмонде и переехала сюда, когда овдовела. Я жила своей жизнью и только после того, как мама… Как бы это сказать: я не сразу осознала, что мой дом там, где живет мать. Это не тот дом, который ты для себя строишь, но все же твой дом.

Натану хотелось заключить ее в объятия, выказав ей таким образом силу своих чувств, для которых невозможно найти слова.

— Увы, я не могу сказать, что стойко перенесла смерть Дэна. Скорбь не покидала меня дольше, чем это обычно бывает. Мне было тридцать шесть, — со слабой улыбкой призналась она, — но мне нужна была мама рядом, и она готова была меня принять и разделить мою печаль. Я далеко не всегда оказывалась возле нее, когда она в этом нуждалась, и от этого мне делается больно.

— Ты слишком сурова к себе, — сказал Натан. — В жизни каждого есть место для сожалений. Ты сильная женщина и поэтому не прячешься за других, принимая на себя вину за свои, возможно, лишь мнимые, ошибки.

Меган улыбнулась ему, и у него сразу стало легче на душе.

— На самом деле это ты заставил меня осознать, как пренебрежительно я относилась к матери.

— Но я никогда…

— Нет-нет, ты ничего такого не говорил. Я поняла это в тот день, когда ты назвал Наоми одинокой старой женщиной.

Цепь натужно заскрипела в тот момент, когда Натан резким движением остановил качели.

— Бог мой! Если бы я хоть на минуту подумал…

— Я знаю. Но ты открыл мне глаза. У мамы было много замечательных друзей, но мужа с ней не было. Да и дочь была так занята, что никогда не уделяла ей немножечко времени. И все же она дала мне то, в чем я больше всего нуждалась в тот момент, когда моя жизнь пошла кувырком: она дала мне дом.

Слова Меган стучали у него в голове, отдавались эхом, будили вопросы. Меган говорила о матери, но те же слова применимы и к отцу, тем более когда матери нет. Дом должен быть там, где живет отец. Вернее, приходя к отцу, ты должен чувствовать себя дома. Но Престон этого не ощущал. Что сделает его, Натана, родной сын, когда захочет найти убежище от невзгод? Куда пойдет, когда ему понадобится дом?