Его проклятая Любовь

— Девушка, сколько стоят Ваши пирожки? — слышу до боли знакомый голос. Сглатываю…Макар появился словно из неоткуда.

— Люб, он меня, считай, заставил! — оправдывается Колька.

— Ничего! — улыбаюсь младшему братишке, который даже теперь стоит в позе воина, готового вступить в бой. Защита подрастает… И не только для меня. -30 рублей… — с трудом глотаю ртом воздух, дышать трудно… Я сейчас расплачусь.

— А с чем у Вас есть?

— Есть с капустой, с картошкой, с маком… С чем Вы предпочитаете? — голос предательски дрожит.

— С чем предпочитаю я? — Макар по-хозяйски убирает корзину с пирожками, что я держала в руках, в сторону. Кладет свои руки мне на поясницу и прижимает меня к себе. — Я предпочитаю с Любовью, мой сладкий пирожок! — неожиданно накрывает мои губы своими шершавыми губами, от этих настолько приятных прикосновений мою кожу слегка покалывает.

— Ммммм, — на миг забываю я о том, что Макар почти женат. Нет, нельзя… Я от этого и сбежала. — Пусть Ваша невеста выпекает Вам пирожки с любовью! — обиженно фыркаю.

— Именно за этим я и приехал, Люб… — он достает из кармана своих брюк бархатную коробочку. Я шокировано хлопаю ресницами, почти не моргая. Это точно не со мной… Может быть, я все еще сплю, а утренняя готовка пирожков мне только приснилась? — После всего того, что между нами было, я просто обязан на тебе жениться. И как можно скорее… — слегка касается ладонью моего живота.

— Откуда ты узнал? — не понимаю я.

— Ой, все… Теперь начнется, что Колька не может держать язык за зубами. Благодаря мне, между прочим, у тебя жизнь налаживается. Ну не смотри ты так на меня… — смеюсь, Колька такой Колька. — Сеструлич, ну не тяни кота за хвост. Мне-то что делать? Или опять за вилами бежать…

— Да! — выкрикиваю я радостно.

— Да — за вилами, или — да, ты согласна? — уточняет Макар.

— Да согласна она… Дал же Бог зятя, тупее моих зимних валенков! — недовольно фыркает Колька. — Ну, целуй ты уже ее. Как дети малые, ей Богу!

Эпилог

— Стоять, псина! А-ну стой, кому я говорю!!! — Петр Ильич, выгуливая Адика, вдруг не смог удерживать эту неспокойную глыбу, состоящую из шерсти и костей, включая те, что он ежедневно пожирает, и на которые уходит добрая часть пенсии мужчины.

Адик часто становится неспокойным на прогулке, когда на своем пути встречает кошку или собаку… А в особенности — течную суку.

— Кастрировать тебя надо! — в которой раз пригрозил ему Петр Ильич, отчаянно удерживая поводок, пытаясь сдержать это непослушное животное.

— Стоять! Стоять, я сказал! — кричит в последний раз, но Адик его не слушает, а совершает рывок, вырываясь из цепкого хвата своего хозяина. — Лежать! Лежать! — отчаянно пытается догнать его Петр Ильич, надеясь, что домашний нелюбимец хотя бы среагирует на одну из команд, которые он прекрасно знает.

Но нет!!!

Животное несется вперед, достигая высокого забора. Останавливается возле калитки и принюхивается.

— Ну ты и паскуда! — наконец, догоняет его Петр Ильич и опять берет в руки поводок, надеясь оттащить непослушного Адика. Силы на исходе — весь свой энергетический запас мужчина потратил на совершенно незапланированную пробежку.

— Ррррр! — с противоположной стороны забора вдруг доносится устрашающий звук. Через небольшую щель между землей и калиткой виден огромный нос зверюги, что рычит словно медведь.

— Так… Нам лучше сматываться, пока не поздно… — тянет Адика за собой, но тот не слушается.

— Эмиль! Эмиль, в будку! — со двора слышен голос хозяйки дома. Инна проверяет, не стянул ли этот паршивец цепь, и, убедившись, что все нормально, входит в дом.

Адольф моментально теряет интерес к забору, как только обитатель по ту сторону скрывается в своей будке. Эмиль, несмотря на своенравный характер, в последние дни приубавил свой пыл. А все потому, что Инна исключила из его рациона его любимые собачьи крекеры. Так что пес вину понял и осознал, ну почти…

Петр Ильич, надеясь, что продолжение их с Адиком прогулки пройдет без казусов, впрочем, зря надеясь, беззаботно шел вперед. Он послабил хватку, потому что псина, вроде бы, вела себя нормально. Но не прошло и 5 минут, как этот гаденыш снова вырвался и убежал в неизвестном направлении. Все произошло настолько быстро, что бедный старик не смог сориентироваться.

Несколько минут активных поисков не дали результата, и Петр Ильич на миг было подумал, что больше никогда не увидит сорванца, хоть и вредного, но такого любимого.

— Караул! Помогите! Помогите! — откуда-то издали был слышен женский крик. Петр Ильич, не задумываясь, помчался на помощь. А даже если это не Адик там орудует, то несчастной женщине помощь в любом случае понадобится.

Но это был Адик. Над ним орала женщина в возрасте, но Петр Ильич сказал бы, в самом соку. Высокая деловитая дама в длинном платье персикового цвета. Он ни за что бы де догадался, что Наталье Иосифовне идет вот уже восьмой десяток.

«Хороша», — подумал он про себя, пока женщина требовала немедленно убрать эту Годзиллу, которая чуть не сожрала ее Шарика.