Его птичка [полная книга]

За пару дней в моей жизни было достаточно людей, чтобы решить для себя, что танцы мне дороже. Только там, на сцене или в репетиционном зале я полностью владела собой, своим телом и чувствами.

Там мне был не нужен никто. Я стремилась туда всем своим повреждённым сердцем, уповая на то, что Балет вылечит болезненное влечение к Роме.

Шмыгнув носом, я вскинула взгляд на остановившийся передо мной троллейбус и, поправив сумку, сделала пару шагов вперед, встав в очередь тех, кто стремился покинуть залитую дождем улицу и оказаться в салоне. Двери разъехались.

Я, взглянув на мелькнувшую в окне грузную фигуру кондуктора уже занесла ногу на нижнюю ступень.

Мысленно я уже была внутри, уже рассматривала в панорамные окна бесчисленные дома, машины, людей, уже спешила домой, в тепло, в безопасность. Туда, где не будет Ромы и его власти надо мной.

Внезапно в сознание пробилось несколько возмущенных голосов, а меня дернули в сторону, освобождая дорогу другим пассажирам.

Я знала, кто это был. Я узнала стальную хватку и ожог, оставшийся на заледенелой руке. Сразу почувствовала оцепенение, то самое, что возникало при малейшем контакте с…

Рома!

Хлесткий удар, обозначенный жжением и брызгами воды пришелся Роме в лицо.

– Сволочь! Ненавижу!

Все напряжение, скопившееся за последние дни, все эмоции… Страх, вожделение, злость, отчаяние слились в единый оркестр чувств. И я дирижировала им со всей ненавистью, что жила в моей истерзанной душе за столь короткий срок.

Лицо Ромы было диким, необузданным. Я в страхе вскинула руки и оттолкнула его. Я не хотела больше этого.

С меня было достаточно.

Пробежав всего пару метров, я снова очутилась в сильных руках. Рома пытался что-то мне сказать. Сначала спокойно, потом с криком. Я слышала, но не хотела слушать, я лишь желала освободиться от власти, которую он надо мной приобрел.

Я намеревалась принадлежать себе, отвоевывая свои женские права ногами, руками. Била, куда только могла попасть, царапала. Кричала, что есть сил:

– Хватит! Я не хочу! Отпусти меня! Зачем ты вернулся?! Возвращайся…

В какой-то момент я зарядила Роме коленом между ног, от чего он взвыл.

Люди, проходящие мимо с интересом поглядывали на разворачивающуюся драматическую сцену, но не вмешивались.

Получив мгновение свободы, я рванула назад, но поскользнулась на луже и упала, больно ударившись коленом, словно в назидание за бесчестный удар Ромы.

А разве он поступает честно?

Разве честно доводить меня до такого состояния, когда в голове вместо адекватных мыслей и эмоций остается лишь вихрь ненависти и желание вцепиться в его светлые волосы и ожесточенно их рвать.

Застонав от боли, я почти не почувствовала, как меня подняли в воздух и понесли. Только услышала хлипкие аплодисменты.

Это отрезвило

Я в изумлении смотрела на людей, которым не было дела до того, больно ли мне, до того, что со мной происходит. Все, что их волновало – зрелище, которое можно заснять на камеру или о котором можно рассказать друзьям, залечив отличную байку в компании, выставив себя эдаким остроумным парнем. Интересно, хоть кто-нибудь спросит, а вдруг девушке на самом деле нужна была помощь? Он, наверняка, только отмахнётся и переключится на новый, не менее захватывающий рассказ.

Очнувшись на заднем кожаном сидении автомобиля того самого «психа», я попыталась выбраться через другую дверь. Заблокирована. Рома уже сел за руль, и, рванув рычаг переключения передач, тронулся с места.

– Выпусти меня, Рома. Я не хочу с тобой разговаривать, я не хочу ехать с тобой в одной машине, – дрожащими губами говорила я, хотя и чувствовала, как тепло нагретого салона обволакивает и манит.

Он молча вел машину, хотя краем глаза я заметила, как двигаются желваки на скулах. Долгое молчание, наполнявшее воздух напряжением, выводило из себя.

– Рома! Останови машину! Я видеть тебя не могу! – вскричала я, вжавшись в дверцу автомобиля.

– Я тоже не имею ни малейшего желания! – рявкнул он. – Истеричка! Что ты там себе напридумывала!? – он ударил руками по рулю.

Раздался гудок, заставивший меня вскинуться от испуга. Мы неслись на огромной скорости, словно спешили на тот свет.

Машина рванула в сторону. Дорога была скользкой. Окна постоянно заливало бесконечными потоками из луж. Сбоку просигналили и Рома, ругнувшись объехал красный автомобиль. Прибавил скорости и зарычал:

– Сбежала, как маленькая. Не поговорить, не объясниться. Я что, пацан, носится за тобой по Москве?!

– Объясниться? – едва не задохнулась я. – Я по-твоему совсем дура!? Я все видела, каждый чертов сантиметр твоего члена, который был во рту у заведующей. Наверное, это у вас такие переговоры… оральные.

– Тебе не идет ухмылка, – сказал он вдруг так спокойно, словно моя ревность на грани бешенства его забавляла. Он чуть повернулся и усмехнулся.

– Ты пообещал, и я поверила. Я отдалась…

– Вот не надо теперь строить из себя невинность! Ты сама пошла за мной. Ты хотела этого и получила!

– Мне было больно.

– Тебе ли не знать, что без боли не бывает удовольствия, – снова бросил взор он на меня и снизил скорость

Мы вели конструктивный диалог. Шторм поутих.