Его сбежавшая Принцесса

— Скажи это! — продолжал он, — чем? Чем лучше меня?

Я молчала.

— Он любил походы? — крикнул Эд, — любил все это? Любил сидеть у костра и петь глупые песни? Любил спать на свежем воздухе и питаться жаренными белками? Такое тебе нравится?!

— Успокойся.

— С чего бы вдруг!

— Успокойся!

— Опять указываешь! — хохотнул, — ему тоже указывала?

— Ему не приходилось указывать, — я попыталась вырваться.

— Он был грубым с тобой? — Эд прижал меня крепче, — может, тебе нравится грубость?

— Отпусти!

— Но мне плевать, что каким он был! Тот Эд мертв, есть только я!

— Отпусти…

Эд замер на мгновение. Посмотрел мне в глаза и увидел там страх.

— Прости, — прошептал он, отпуская меня и отступая, — прости, я переборщил.

Эд медленно опустился на землю, спрятал лицо в ладонях.

— Спокойной ночи, — сказала я, — выдвигаемся завтра на рассвете. Постарайся успокоиться до завтрашнего дня.

Я смотрела на Эда, ожидая реакции. Смотрела с жалостью и разочарованием. Это не мой Эд. Не он. «Ему всего семнадцать,» — напомнила себе я. Ну а мне девятнадцать, и ничего!

— Я все испортил? — Эд поднял на меня отчаянные, несчастные глаза.

В то мгновение захотелось его обнять. Крепко прижать. И сказать, что все в порядке. Я сжала кулаки, задрала голову выше и решила оставить его одного. Да, нам обоим будет лучше побыть в одиночестве.

— Спокойной ночи, — повторила я.

Не оборачивалась, но слышала, как Эд крушил все вокруг, как пинал костер. Душа болела. За него. За себя. За нас обоих. Я ушла в свой шатер и еще долго не могла заснуть.

Глава 20. Маскировка!

— Донна — Донна! Моя любовь к тебе бездонна! Донна — Донна, приятно быть в тебя влюбленным!

Конечно, приятно, что я проснулась от признаний в любви, а не от проклятий, но все же… Но все же. Недовольная вышла из шатра. Прямо напротив входа на маленьком бревне сидел Эд с лютней и пел дурацкую пеню. Очевидно, сочинил он ее сам, и получилось не очень. Эд широко улыбался, так, словно вчерашнего вечера не было. Так, словно это не он вчера устроил истерику по поводу ревности к самому себе. А еще меня называл актрисой.

— Проснулся, соловей? — поприветствовала Эда я.

— Сочинил для тебя! Послушаешь?

Выбора не было. Я присела рядом, стала слушать. Что ж, забавное зрелище: Эд, который поет. Пел фальшиво, но очень старался, и мне все равно понравилось. Слова дурацкие и детские, но чувствуется, написано с душой. Я заулыбалась. Эд закончил и театрально поклонился.

— Я думала, в семнадцать лет ты не умел играть на лютне, — сказала я.

— Я тоже так думал, а потом взял в руки, и пальцы вспомнили. Странно вспоминать то, чего раньше не умел.

— Да уж.

— Готова выдвигаться?

Солнце только-только поднималось, так что город пока спит, а что может быть страшнее, чем проснуться от землетрясения.

— Надо подготовиться, — сказала я.

— К чему? Шум-горох взяли.

— Этого мало, пойдем.

Мы зашли в большой шатер Аники.

— Гардеробная? — ухмыльнулся Эд, рассматривая одежду.

— Что? Чувствуешь королевские замашки?

— Возможно-возможно, — Эд потрогал ткани, посмотрел на золотые нитки, — ненастоящие.

— Конечно ненастоящие. Выйдешь? Мне надо переодеться.

Эд вышел, но я знала, он стоит снаружи, рядом.

— Меня же разыскивают, — крикнула я, — надо, чтобы не узнали.

— А я?

— А тебе, — я задумалась, — тоже что-нибудь придумаем. Надо шрамы закрыть, слишком много внимания привлекают.

— Пока возьми нам ножи и посмотри в соседнем шатре, может, осталось снотворное. В бочке.

Послышались шаги. Шуршание.

— Бочку вижу, — сообщил Эд.

— Там склянки валяются, наберешь?

— Наберу. А чей это шатер?

Я замолчала. Вздохнула.

— Твой.

— Ты хотела сказать: «Его»?

— Как хотела сказать, так и сказала.

Сосредоточилась на одежде. Надо замаскироваться так, чтобы, даже если на меня напялят маску, то никто бы даже не подумал на меня. Нет, не так! Надо одеться так, чтобы никому даже в голову не пришло меня проверять!

Порылась среди вещей. Достала штаны и тунику самого маленького размера. Видимо, шили на Медведя. И все равно мне будет великовато. Сняла платье, оставшись в сорочке, посмотрелась в большое зеркало. За время нашего отсутствия зеркало треснуло. Обидно. За время нашего отсутствия много всего треснуло.

— Эд, принеси бинт! — крикнула я, — он должен быть там же, в сундуке.

— Ты поранилась?

— Просто принеси.

Эд распахнул двери. Посмотрел на меня.

— Поранилась? — повторил он.

Я стояла в одной сорочке. Просвечивающей сорочке. Закрылась первой попавшейся тряпкой.

— Все-все, не смотрю, — пробормотал Эд, медленно отворачиваясь.

— Со мной все хорошо. Просто принеси бинт.

Мне ведь может понадобиться помощь. Нет. Я не могу просить. Эд снова появился, но уже с бинтом.

— Мне нужна твоя помощь, — вырвалось у меня.

— Надеюсь, в переодевании? — ухмыльнулся он.

— Да.

Эд снова захихикал, а потом замер, поглядывая на меня.

— Ты же пошутила?

— Мне правда нужна помощь. Ты должен перебинтовать мне грудь.

Глава 21. Тебе семнадцать

Я бы никогда не попросила подростка о таком, честно-честно. Но Эд выглядел, как взрослый человек. Ему двадцать пять. Точнее, его телу двадцать пять.