Его счастье (СИ)

Оливия почувствовала, как у нее начинают краснеть щеки. Удачно, что она отвернулась лицом к окну.

- Либо ты действительно не замечаешь, либо делаешь вид, что не замечаешь. В любом случае ты должна позволить ему поухаживать за тобой. Держу пари, на этот раз дело дойдет до предложения.

Дочь закатила глаза.

– Говорят, что будет лорд Джекинсон с супругой. Ты, конечно, их помнишь.

Да, Оливия вряд ли скоро забудет тучную женщину с большим бюстом. Она сложила руки на окне и положила на них голову.

- А, это та дама, которая говорит все, что ей взбредет в голову?

- Между прочим, их семья происходит из очень древнего рода. - Мать высоко подняла голову.

- Встретив ее на крестьянском рынке, я бы едва отличила ее от местных.

- Оливия! – Лили отчитала дочку за оскорбления леди Джекинсон.

Было ясно, что она очень опасалась, как бы ей не пришлось краснеть перед людьми за свою дочь.

– Кроме того, среди гостей мы встретим старого знакомого. – Лили сделала паузу, дабы Оливия спросила, о ком же идет речь.

Оливия безразлично спросила, чтобы угодить матери:

- И кто же это может быть?

- Лорд Лонгстри! Замечательно, не правда ли?

Оливия резко подняла голову, ударившись макушкой о верхнюю раму окна.

- Лонгстри?! Это точно?

- Да, я узнала об этом у леди Кессон. Ты рада?

Оливия почувствовала подступающий комок к горлу, а по спине пробежал холодок. Если Лонгстри в списке приглашенных, значит, Саймон знает о его приезде. Возможно, это и есть часть его плана. Но ей претило желание видеться с назойливым и противным «джентльменом». Для нее было страшным искушением высказать Лонгстри все, что она о нем думает и что ей плевать на его жалкие попытки ухватить любую выгоду от нее или Саймона. Ее мать продолжала что-то говорить о местности Ленд-парка, о гостях и предстоящих вечерах. Однако уже было неважно, что выходило из уст Лили.

В мыслях Оливия была уже далеко отсюда. Ей хотелось остаться здесь. Врасти в землю и застыть, не принимая никаких решений и не думая о дальнейшей жизни. Она почувствовала укол зависти к дремучим деревьям, которые неподвижно стояли уже более пятисот лет и простоят тут еще пятьсот. Их корни глубоко в земле, стволы и ветви крепки для любой непогоды. Они не боятся. И им никуда не нужно спешить, делать что-либо, потому что их покой никто и ничто нарушить не сможет.

За время их поездки солнце успело полностью перевалиться за горизонт. В тот момент, когда они приехали, Оливия с трудом разомкнула глаза, но еще труднее было что-то увидеть сквозь темноту. Она чувствовала, как дорожное платье было до невозможности помято, и сама она очень устала. Поняв, где они находятся, Оливия прильнула к окну от любопытства. Из окон огромного здания горели огни, а в центре двора стоял немереных размеров фонтан с фигурками посередине. Больше ей не было дано разглядеть что-либо. «Наверное, сейчас самое время для ужина» - предположила она. Когда Оливия оглянулась, Лили уже вышла из кареты и все ждали только ее. Вне экипажа она слышала чужие голоса. К ней протянулась мужская рука, и она рефлексивно вложила в нее свою. Выйдя из кареты, Оливия выпрямилась.

На улице горели фонари. В дополнение пара лакеев освещала канделябрами улицу. Она окинула взглядом близ нее стоящих лиц: толпы слуг разгружали их тяжелые сундуки, ее мать, которая беседовала с надменной и красивой леди, чье лицо было темнее всех присутствующих, и сам герцог Лендский, все еще держащий Оливию за руку. Она точно как обожженная выхватила ее и прижала к себе. Присев в реверансе перед хозяевами дома, ей представили вдовствующую герцогиню Лендскую. Исполненный важности образ матери – тиранши заставил Оливию сжаться и почувствовать себя неуютно. Справившись с формальными приличиями, все направились во внутрь.

Саймон подставил локоть Оливии, и она покорно положила свою руку.

- Я рад тебя видеть, - прошептал он.

Оливия не отреагировала, но Саймон уловил, как дрогнули уголки ее губ.

- Приятно слышать, милорд, - непринужденно дала она ответ.

Саймон успел лишь открыть рот, как почувствовал, что кто-то зацепился за другой его локоть. Это была его мать.

Оливия заметила ледяной блеск в глазах матери и сына, пристально смотрящих друг на друга. Это было похоже на противостояние хладнокровных змей. Но жест герцогини ясно читался как: «Я не хочу, чтобы вы оставались одни».

Войдя в дом, сердце Оливии едва не лопнуло от восторга: холл был настолько большим, что его можно было с легкостью перепутать с бальным залом. Роскошные бежевые обои, украшающие стены, высокие расписные потолки с невероятных размеров хрустальной люстрой. Всюду стояли цветы, создававшие уют. Маленькие колонны были обвиты лианами из серебра. Лили без перебоя нахваливала дом герцогине. Но та и ухом не вела, словно никого не было. Такое высокомерие Оливию очень задело. Ей так хотелось остановить Лили с ее сладкими, но напрасными речами.

- Все ли гости уже прибыли? – спрашивала мать.