Его Сиятельство Граф Андреев

А внутрь нас как-то пропустили без вопросов. Охранник даже не обратил внимание. Уволим его. Кстати, нужно будет дать задачу девочкам, придумать пропуска и их уровень. Например, у меня полный доступ всюду, вообще куда угодно. Ну кроме женской раздевалки. С одной стороны, плохо, что проходной двор, с другой стороны, слишком закручивать не надо, у нас не танки делают. Но это пока.

- А это экспедиционная часть. Здесь происходит отгрузка готовой продукции по грузовым авто, направляя их по точкам распространения. – рассказывала мне Олеся.

- Какова производственная мощность завода?

- На сто тысяч человек. – сказала Олеся.

- Примерно 35 тонн? – перевел я в другие цифры.

- Вообще-то, 40 тонн, но, если так и не установили новый чан для брожения закваски, не поменяли сломанный дозатор муки, и еще по мелочи, включая то, что два из восьми производственных силосов, сука, перегреваются постоянно, то, да, 35 тонн, из-за чего фабрика потеряла пятнадцать тысяч потребителей.

- И еще вот эти вот ведра, которые выглядят не очень-то и прилично. – посмотрел я на то, как загружают готовый булки в «буханки».

- Ржавые буханки – полбеды. Они хотя бы ездят. Беда в том, что нам… им не продают по нормальным ценам муку. Уже семь лет цены только и растут. И это огромная проблема не решить силой одного рода, к сожалению, нужна система, желательно, государсвенная.

- Ваше благородье! – первое, что услышал среднего возраста боярин из Тимашевска, когда поднял трубку в своей усадьбе.

Михаил Вениаминович Коноплёв сидел в кабинете усадьбы, ожидая, когда приедет начальник его СБ. Не гвардии, на такое у него не хватает денег и статуса. Прежде всего денег. И сейчас у него последняя возможность получить деньги. У него в роду два актива. Это плодородная земля и хлебозавод. Половина земель, которую планируют продать интересным способом (через брак) принесет ему миллион рублей. На эти деньги он сможет привести завод в порядок. Раньше, когда цены на сырье были в порядке, он мог получать в год по четыреста тысяч рублей прибыли. А теперь… Земли тоже приносят прибыль. Но маленькую. Кроме того, не нравятся ему то, что выращивают в тех теплицах. Лучше ему бы избавиться от земли пока есть возможность, пока не отжали силой.

И тут ему позвонил его заведующий производством.

- Говори уже, Ванька.

- Тут дочь ваша ходит по заводу, что-то показывает какому-ту молодому человеку как всё устроено. Я не рискую как-то ей в этом препятствовать. Какие будут указания?

- Олеся? На заводе? Молодой Человек?

- Да. И она, и он приехали на странных авто. Я такие никогда не видел.

- Не знаю, что про авто, но я сейчас буду!

Он ожидал, что дочь привезут сюда. Вместо этого она приехала на завод. С «молодым человеком». Так что он быстро подорвался, сел в Тайгу Волгокамского Автозавода, и лично поехал на место.

- Что ты тут устроила? – ворвался боярин Коноплёв в цех с печами.

- Показываю своему начальнику как тут всё устроено и где есть проблемы.

- Начальник? Этот шкет?

- Эй-эй-эй, попрошу! Пока еще уважаемый, прошу заметить, я граф в своем праве. И не смотрите, что я одет по уличной моде, я благородный. – возмутился с пафосом я.

- Так, отец, для начала, моему начальнику не хотелось бы доводить дело до боевых действий, так что не давай лишний повод. – остановила мой спич Олеська.

- Да, верно. Перейдем в тихое место, где мы можем обсудить… все проблемы.

- Где мои люди? – первым делом спросил он, когда мы расселись в кабинете директора, то есть, его. Хм, если правда беспокоится за них, то, видимо нормальный. Или как?

- Попросил погостить у меня. Дабы не мешали нам нормально говорить. Уж больно не хотелось ехать на броневиках для придания веса, так что они остались у меня.

- Каких еще броневиках? – нахмурился боярин.

- Дядь Миша, мне бы не хотелось мериться вооруженностью. А мы все люди гордые. Зачем это надо? Так что я нагрянул тогда, когда лучшие люди рода не могут получать от вас приказы. Сейчас мы… почти в равном положении.

- Ну да, ты граф. – хмыкнул он.

- И это тоже. Про почти – это то, что я могу иметь больше денег, чем вы. – пожал я плечами. – Поговорим серьезно. В чем суть того, что вы прислали пятнадцать человек к моему дому, вооружив их пистолетиками? Забудем про то, что это неуважение, но, как минимум, мог бы приехать лично.

- Моя дочь…

- Да, живет в моем доме. Она невинна, так что не надо на меня гнать. И, для всех, её сестра пригласила. И вообще, она взрослая девочка, сама может решать, как ей быть.

- Она принадлежит моему роду!

- Принадлежала. До 16 лет, когда заявила о досрочной дееспособности.

- Есть договорённости…

Я тут же прервал его: