Его Сиятельство Граф Андреев. Книга II

- А то. Правда, пришлось их сжечь. А что, следили за событиями? – спросил я.

- Да нет, наши службы безопасности оповестила о возможной активности банд. – сказал Янами.

Я перешел на британский язык и присел на свободный шезлонг:

- Перейдем к делам. В Чантабури у нас все успешно, обе наши цели выполнены. Думал придется туда возвращаться. Агасси Ким Ёнхи, помимо балкера, нас интересует фрахтование лесовоза, точка назначения – Владивосток. Оплата в батах или царских рублях.

- По случаю, и с лесовозом есть возможность подсобить. – улыбнулась чосонка. – Но вам сперва нужно будет обговорить другие договора. Лично я помогу с приобретением риса, сведу с кем надо, помогу как надо. А по тканям они хотят всё обсудить. – кивнула она на других корпоратов.

Мы переместились в ближайшее кафе, которое в это время было полупустым. Во-первых, из-за войны в соседней стране стало меньше туристов. Сложнее стало приехать, да и кому-то боязно. Во-вторых, те что были в основном плескались в водичке и грелись на солнышке. Так что мы заняли угол кофе и оградились куполом.

Мы обсуждали детали договора, цены, количество позиций и подобное. Для меня, знакомого с рынком, было комфортно иметь с ними дело. Позже мы подключили к переговорам всех остальных, включая барона Керна. Вот только была беда, Ким Ёнхи не знала русский, а по-японски могла разве что спросить, как пройти в библиотеку. Впрочем, я тоже с девочками его не знал. Нет, она учила его, вот только начала недавно, из-за того, что начала встречаться с японским корпорантом. А Хачатурянский знал много языков, помимо двух родных языков, он еще знал османский, арабский, фарси, узбекский, и совсем чуть-чуть японский с немецким. Все остальные свободно говорили на франкском, достаточно хорошо на британском. А вот Хачатурянский никогда и не думал, что ему эти языки понадобятся. Хачатурянский продавал кондиционеры османам и арабам, ему эти язык были необходимы, немцы ближайшие союзники, их язык просто обязаны знать предприимчивые люди. Вот по поводу остальных, не знаю, но видится мне, что приятно знать, что говорят на переговорах всякие между собой на своем. С этим же основанием мне следует выучить японский и сиамский на будущее. Тем более с восприятием бога это будет просто. А еще итальянские языки. С ними просто и сложно одновременно. Вроде бы они не сильно отличаются друг от друга. Но, как сказала мне Элеттра, сами друг друга иногда не понимают, когда бытовые вещи называют не так. Толи дело мы, русские, степень диалектических различий не мешает взаимопониманию различных русских говоров и наречий. Различия бывают в основном лексического значения многозначных слов или их фонетика, что реже. Или просторечия, особенно в деревнях. Например, для бабушки из деревни телевизор не показывает картинку, а «кажет». Но мы прекрасно поняли, что провинциальная бабушка имела ввиду. А в Европе не так, жители соседних городов, или в особо запущенных случаях, районов городов, не понимают друг друга, хотя, казалось бы, разговаривают на одном языке. Чего только стоит диалект кокни в Лондоне. Впрочем, в Японии также.

- Объемы огромные. Ты же понимаешь, что шелк и хлопок, а также, шерсть – крайне дорого. Не важно, торговать им по рынку, или по договору. – посмотрела на меня с вызовом Ао Мисато.

- Изначально я думал о пятнадцать тысячах тонн. Вот только без меня мои более старшие друзья готовы и на большее вложение. Признаться, я теперь в сделке миноритарий. В сделку вписываются самые богатые люди моего региона. Для них это самая важная сделка за год, но далеко не в жизни. Иногда есть свободные средства, но некуда их вложить прямо сейчас. Для них это возможность рискнуть и обернуть деньги на конъюнктурной ситуации. У нас образовался излишек сырья, так что все вдруг решили оказаться причастными.

- О да, конъюнктура хреновая. – дал свою оценку Янами. – Основным поставщиком хлопка сюда была Индия через порт в Мумбаи, в меньшей степени Калькутты и Ченнай. Как они должны поставлять нам 120 тысяч тонн хлопка на нас двоих ежегодно? И это я молчу про потребности на родине в нём. Покупать у Ханьцев? Проще удавиться.

- А поезда? – уточнил я.

- Я бы попросил не смеяться, но только я сам задался этим глупым вопросом. Вот только в Мьянме железная дорога развита еще хуже, чем в Индостане. И самое хреновое, из Мьянмы не идет ни одна ветка ни в Сиам, ни в Индостан. Да и обычных дорог нет между Индостаном и Мьянмой. Ракхайн – это множество мелких островков и мангровые отмели, после которых идут покрытые джунглями горы. Какие тут дороги? А в остальных местах… так скорого сезон дождей.

- Дождь? – переспросила Катя.

- Там половина дорог грунтовые, да еще в горной местности. – ответил за Янами Хиро.

- Нда, пардон, жопа. А что индостанцы?

- А им что? Итак бедные. – пожал плечами Янами. – Они мало заметят. От такого сильнее страдают богатые. Бедным лишь бы еда была, а у богатых, как не смешно, кредиты и налоги надо выплачивать.