Его Сиятельство Граф Андреев. Книга II

Сам не понял, зачем я вышел из невидимости и сделал такой финт. Ну, может дурак я. Но сделал. Кто она, а кто я. Без вопроса, а именно как констатация факта. Принцесса рода Сумераги, с ней можно так, мы равные, аристократия. Ну, ладно, принцесса выше рангом, но одного сословия. А она наследница крупнейшей промышленной империи на востоке. Корпорация, которая в одно лицо несколько десятков лет подряд изгоняла колониальные режимы в Азии, в том числе, Шривиджая – это их рук дело. Без их поддержки они бы не сбросили с себя власть колониальных империй.

- А, спасибо. – прикурила она, затянулась, а после с удивлением посмотрела она на меня на парапете. – Не поняла, ты кто такой и откуда? Как неожиданно появился? Тут не было никого.

- Я прячусь тут от доставших европейских дипломатов, которые пытаются меня развести на неосторожную болтовню. Под невидимостью сижу, наблюдаю за своими тихонько. Граф Андреев Андрей Александрович. – подал я ей руку для рукопожатия. – Судя по тебе, тебя тоже кто-то вывел из себя, и ты сбежала? Нужно выдохнуть и пойти выбивать свое дальше?

Она неожиданно пожала мне руку, затянулась и сказала:

- Маэда Юки. Да, вывели из себя. Узкоглазые желтые обезьяны. Торгуются так, будто прибыли для того, чтобы издеваться над нами, кидаясь тухлыми фруктами, а не заключить сделку.

- Узкоглазыми? – удивился я. И как тут не удивиться, если такое ругательство от другой азиатки.

- Ну да, Ханьцы, кто ж еще?

- Э, прошу прощения… Но… Вы же одной расы, разве нет? Не пойму ругательство.

- Потому что мы белые цивилизованные люди, а это…

- Ну, южные ханьские народы действительно более узкоглазые… Но для европейцев все азиаты: желтые, узкоглазые, и не совсем люди. Да они не отличат японца от малайца. Но всё равно, почему японка называет ханьцев так унизительно?

- Забей, старые обиды между народами. Русские же обзывают франков лягушатняками. Впрочем, те же бриташки франков точно также называют. Мы, ровно как и в Европе, в Азии все друг друга «очень любим». – с сарказмом пояснила она. – Мы даже тысячу лет будем припоминать какую-нибудь малозначительную чушь, а еще можем начать в друг друга стрелять из корабельных пушек из-за вопроса «кто придумал сакэ».

- Мицзю? – спросил я.

- Чосонский Чхонджу. А еще соджу. Год назад тут, в Сиаме, случилась драка между двумя группами туристов произошла, одна чосонская, другая японская. Стенка на стенку из-за вопроса, чье рисовой вино круче.

- Победила дружба? – усмехнулся я.

- Победили ханьцы, которые подтянулись следом. Их было столько же, как и остальных. Мы получили пизды коллективно с чосонцами.

- Учувствовала? – спросил я.

- Не, ну а че они сакэ принижают, а? – с обидой в голосе ответила японка. – В следующий раз мы победим. Правда, одна чосонка нас пыталась разнять. Куда ей одной то?

- Не Ким Ёнхи случаем? – спросил я вдруг.

- Ага. Подружка одного из моих людей здесь.

Значит Ёнхи, да? Значит, мои новые знакомые из её команды. Выход на неё, ну это важно. Повезло? Ну, на месте этой девушки я бы тоже выращивал себе команду под себя.

- Значит драки из-за сакэ. А оккупацию Чосона они не вспоминают?

- Иногда. – пожала она плечами. – Старики вспоминают. Молодежь уже нет. Чосонская молодежь вообще считает, что нужно попроситься в состав Империи. Не вся, и за простых чосонцев не скажу, но значительная часть детей элиты так считает. Сами. Их никто не подбивает на это. Но мнение среди тех, кому до тридцати, вот такое, и с ними придется считаться.

- Что, завидуют японским корпорациям?

- Для нас рынок Империи внутренний. Плюс рынок Рейха, к которому у нас доступ как союзников. А у Чосон Мингук пошлины, правила, таможня, трудовое законодательство, прочие препоны. Если вдруг мы разойдемся, Российская Империя переживет. Владимиру Петровичу даже выгодно будет, он национализирует в пользу себя имущество обанкротившихся родов. А у нас падение экономики на десять процентов в моменте, это почти смертельно. Нокаут. И это я говорю про благоприятный вариант, без эмбарго и рестрикций. Плюс нас Хань задавит тут же. Мы лет тридцать будем выбираться из кризиса. Они, Чосон, хотят этот огромный внутренний рынок. Самодостаточная экономика. Да, сильная конкуренция, но и рынок огромный. Конечно они видят это и готовы получить эти десять процентов из ничего. А потом и отложенный рост.

- А национальная гордость? И разве не Чегук? Почему Мингук?

- По последнему, согласись, они и не империя и не монархия, а республика, богатая, но не сильная. Они десять раз могут везде писать свое старое название, но давно пора официально признать, что они республика, а не империя. По первому. Вы, Российская Империя, позволили нам быть в значительной мере самостоятельными. Как в средние века вольным городам, так и нам позволили, а мы и выбрали корпоративную форму правления. Они тоже корпораты. Какая национальная гордость у корпораций? Корпорациям важно, чтобы не мешали. А Москва не мешает.

- Подложив профсоюзы? - выдал я провокацию.