Его слабость (СИ)

Васин подошёл ближе и, взяв ручку, что лежала рядом с документами, поставил свою подпись. Он поднял на меня тёмные омуты своих глаз.

– Сонюшка, распишись, – нежно попросил он.

Я подошла ближе и, вытянув шею, посмотрела на документы.

Свидетельство о браке.

Женщина уже щёлкнула печатью, поставив в мой паспорт отметку о том, что я опять замужем.

– Нет, – строго сказала я, с трудом сглотнула.

Я пробежалась взглядом по лицам собравшихся. Они усмехались, кто-то жевал. Морды неприступные, безжалостные.

Женщина уже хохотала в объятиях молодого парня, который исподлобья глянул на меня.

– Соня, поставь подпись, – приказал Лёший.

– Нет! – крикнула я, пытаясь докричаться до пьяных ушей женщины, но та уже в порыве страсти сосалась с парнем лет на десять младше.

У Лёши был очень жестокий вид. Он стоял, сложив руки на груди, и внимательно глядел на меня. А все остальные… Они были его свитой. Стаей, сворой. Это «его парни». Они знают, кто их начальник. Уже привыкли к его выкрутасам и заносам. Я очередная выходка Лешего.

– За*бала! – окрысился Леший, достал пистолет из-за пояса и в пару шагов достиг меня. Он приставил ледяное дуло тяжёлого пистолета к моему виску и дёрнул за локоть к капоту машины.

– Стреляй! – крикнула я.

– Тебе больно будет, – угрожающе навис надо мной.

– Ты же хочешь больно сделать, – я покрылась холодным потом. Губы задрожали, а из глаз хлынули слёзы, я посмотрела на него.

Лицо его стало меняться. Он с болью в глазах лицезрел мои слёзы. Брови разъехались, на лице такое горе отобразилось, что я совсем ослабла.

– Нужно было на тебе жениться, прежде чем девственности лишать, – тихо сказал он, но пистолет не убрал. – Если б я знал, на что тебя обрёк, если б я знал, что ты страдаешь. Мне не искупить эту вину. Я же подумал, что ты любишь его. Боялся помешать счастью.

То же самое говорила моя мама.

Я разрыдалась.

– Ничего не исправить, – продолжал Лёша. – Сонюшка, но мы можем изменить будущее.

– Ты больной, – простонала я.

Что будет, если я выйду за него замуж? Чем будет отличаться второй брак от первого? Меня не интересует финансовая сторона вопроса. Я не претендую на фитнесс-клуб. Как Свину оставила его квартиру, машину и все его пожитки. Лишь бы свалить.

Мне другое нужно! Я хочу простого женского счастья! Засыпать любимой и просыпаться любимой. Чтобы рядом был мужчина, чтобы нервы не трепал, чтобы уважал и не требовал сверх моих сил.

– Плевать, – рыдала я и поставила подпись. – Делайте со мной что хотите. Мне только сдохнуть осталось.

Кинула ручку на капот и пошла в машину.

– Ты не пожалеешь, – донеслось до меня.

***

Утром, как с похмелья. Хотя я не уверена, что это утро. Скорее за полдень.

Как, куда вёз психопат, я не помню. Вырубалась от усталости, и Лёшке приходилось меня на руках нести.

На руках!

Вот так я себя почувствовала девочкой, нужной и любимой.

Но это ничего не значит, от Лешего надо бежать. Мне будет спокойнее, если специалисты мне расскажут, что с ним. И там я уже решу, возможно ли с ним как-то существовать.

Это был старый дом с низкими потолками. Комната, как гостиная у мамы на квартире, не то, что бы есть, где разгуляться, но маленькой не назовёшь. Кровать полуторка железная. Постельное бельё красивое: белый хлопок с мелким рисунком красных роз. И диван, укрытый серым пледом. Бедненько, простенько.

В четыре мелких окошка лился солнечный свет и падал на широкие половицы, выкрашенные коричневой краской. Пол холодный, ноги от него стыли.

И вообще в доме было прохладно и сыро. Никто не жил.

Я расправляла волосы пальцами. В одном халате, как привезли, вышла через широкий проход с двустворчатыми дверьми на кухню.

Еды никакой нет.

Русская печка с лежанкой на половину кухни. Стол, укрытый потёртой клеёнкой у окна. Газовая плита и вешалка у низкой входной двери. А за печкой ещё комната, которую занимал один большой старинный буфет.

За стёклами стояла посуда. У бабушки моей такой был, там, в хрустале всегда можно было найти конфетку.

Не в этом доме.

Зато я обнаружила старую расчёску-массажку. Рассмотрела её на наличие насекомых. Вроде чистая. Стала расчёсываться, полезла исследовать дом дальше.

Выглядывая в окна, за которыми со всех сторон были исключительно высокие кусты, я прошла в маленькую комнатку, смежную буфету.

Это место, где жил Лёша, когда был ребёнком.

Кровать, письменный стол у окна и небольшой шкаф. Всё чисто убрано. На стенах плакаты накаченных мужиков, мотоциклы и фото выпускного класса.

Заплетая волосы в косу, слушая, как недовольно ворчит мой живот, я присмотрелась к фото.

Мы - замечательный класс! Не хватало на фото Трэша, Шиши и Анечки. Эти трое нашу школу не оканчивали. Но к нам прилагались.

Вроде всё ничего. Ну, привёз меня мужик в деревню отдыхать. Только чувство опасности не покидало.

Я вернулась на кухню. Под вешалкой со старой одеждой, нашла кожаные тапки. Похоже, мама Лёшки была вполне моей комплекции. Даром что ли запал.

Женские тапки оказались мне не только как раз, но и по ширине, как влитые. Хорошая обувь. Как раз для побега.