Его слабость

Мужчины в белых рубахах и пиджаках. Мы с Дашей тоже разнаряженные. Семейный ужин, но атмосфера напряжённая. Казалось, даже пламя свечей дрожало и трепетало от такого давления, что создавалось между Артуром и двумя смуглыми кареглазыми мужчинами.

Артур привстал и пригласил меня сесть рядом с собой.

Дашу как будто не замечали. Она в присутствии старших братьев заметно побледнела. Глаза не поднимала и постаралась не привлекать к себе внимание. Что я поняла из её трескотни: старший брат ей заменил отца. И то, что девушка жила в этом доме, ничего собственно не значило. Её опекал Арсений, самый старший из детей Бориса Игнатьевича. И Арсения Даша откровенно боялась. Папу не любила, а в присутствие брата бледнела и замыкалась.

Напротив сидели мои сводные братья. Как Дарья черноглазые, худосочные, но злые на лица. Старше нас с Артуром. У Арсения даже седина проступала на висках.

– Я знаю, что вы крутите с налогами и решили кинуть партнёров, – угрожал вилкой мужчина с сединой. – Вы с рынка слетите с такими махинациями. Корягин вас сожрёт!

– Заткни пасть, урод! Ты меня за*бал сегодня, – отвечал Артур бешено и люто. – Я не хозяин компании.

– Не пи*ди!!! – взорвался другой черноглазый. – Ты всем заведуешь!

– А вы, бл*дь, честный бизнес ведёте, – рычал Артур. – не забывай, Сеня, у меня на твои налоговые отчёты компромата три тома.

– Это я к тому, что либо делитесь, либо раздерёмся в пух и прах.

Бедная Дашенька втянула голову в плечи и стала быстро, быстро кушать кусочки мяса из рагу.

А у меня аппетит пропал полностью.

Сводные браться напротив неожиданно уставились на меня. Я взгляд не увела, смотрела то на одного, то на другого. А потом обратилась к себе в тарелку. И всё что меня в ней радовало это наличие ложечки тушёной капусты с морковкой.

– Хоть что-то приличное сделал наш папаша, – заворожённо сказал Арсений. Он привстал, чтобы налить мне в фужер красного вина. – Сонечка, а грудь у тебя натуральная?

Я подняла на него глаза и вскинула бровь. Мужчина замер.

– А давай, Сонечка, сделаем генетический тест. Вдруг мы не кровные, – неожиданно предложил Арсений. – Грудь, походу у тебя натуральная. Я на тебе женюсь, если мы не кровные.

– Отвали от моей сестры! – взорвался Артур.

– Она и наша тоже! – другой брат швырнул в Артура салфеткой. – Какого хрена вы вообще её вытащили? Батя решил сыграть в благотворительность?

– Смотри, Артурчик, – Арсений сел на место. – Если батя нас не включит в наследство, мы в суд пойдём.

– Он не будет оставлять наследство, зная, что это дерьмо на года может растянуться. Он переписывает имущество без права других членов семьи оспорить его решение.

– Хочешь сказать, что сегодня прямо и перепишет? – нахмурился Арсений.

– Да, сука, – Артур швырнул в другого мужика той самой салфеткой. – Какие же вы, бл*дские, хуже мух навозных.

Брат Арсения резко перевалил через стол. Ухватил за грудки Артура. Я вскочила с места. Даша заверещала.

Началась настоящая драка через стол.

– Господа!!! – пролетело по столовой. – Вас ждёт Борис Игнатьевич.

– Пошли, Соня, – разгорячённый Артур вырвался из рук сводных братьев, взял меня под локоть и поднял со стула. Потащил за собой.

****

Старик с большими серо-голубыми глазами в кислородной маске. Он действительно был похож на Кощея Бессмертного из сказки. Очень худой, бледный с проваленными щеками и круглыми глазами. Его старческая рука проезжалась по моему запястью. И была холодной, немного влажной, как лапки у лягушки, которую я резала на первом курсе медицинского факультета. И я не понимала, почему пришло такое сравнение.

Я хотела увидеть отца. Вот, увидела. Ничего при этом не испытав. Совершенно чужой, неприятный старик. И то, что я о нём узнала, сыграло не последнюю роль в отношении к нему. Подонок, не иначе.

И что я забыла в этом месте?

А оказалось всё намного сложнее, чем даже возможно было предположить.

Я долго вспоминала этот момент.

Отец, внимательно рассматривавший меня. Врач, удивившийся моему медицинскому образованию, пытавшийся рассказать о слабом сердце, которое уже донорское и не выносит старый организм. Четыре юриста подсовывающие мне бумаги и ручку. Орущие сводные братья, которых отец лишил наследства и посоветовал уехать из города. Артур, пытающийся с ними подраться через заслон охранников в чёрных пиджаках. Артур остался при своём малюсеньком пакете акций и не сожалел. Плачущая Даша в углу большого кабинета. И восхищённые взгляды прислуги большого дома.

Как я стала миллионершей?

Я подписала документы. Отец отдал мне всё своё имущество, движимое и недвижимое. Главный пакет акций химикальных, бичпакетных заводов. И закрыл глаза.

Борис Игнатьевич даже не поговорил со мной. Слова не произнёс. Остался лежать в кабинете под присмотром врачей. А через час, когда сводные братья оставили нас с Артуром в покое, отца увезли в больницу.

Даше осталась тихо плакать. Она прожила в этом доме всю жизнь и теперь обездоленная и нищая не знала, куда деваться.