Его сладкая девочка (СИ)

Это точно моя Ксюша? Девочка, которая смущается заниматься сексом при свете, которая мнется в душе? Которая покрывается румянцем, стоит спуститься губами ниже груди?

Она ведь так ни разу и не дала доставить себе удовольствие языком. Начинает зажиматься, пугаться и дрожать. Для нее откровенные ласки — это грань, перейти которую она пока не может. Шаг за шагом раскрепощается, уступая в малом. Всё будет у нас. Тем слаще награда, чем сложнее её получить.

***

Моя девочка тихо сопит, уткнувшись в бок носиком. А я улыбаюсь. Широко. Шумно дышу, потому что прийти в себя оказывается слишком сложной задачей.

И я опять… снова… не рассказал. Но сейчас есть — пусть слабенькое — оправдание. Не успел. Кровь от мозга прилила к другим органам, и он резко выключил основную функцию «думать».

Ксюша в танце подходит ближе, обвивая шею руками. Молча зовёт двигаться с собой. Она потрясающе танцует. Плавно, эротично. Соблазняет. Манит.

Я уже давно потерял от неё голову. Сейчас теряю остатки разума и всех здравых мыслей.

Главное, не сорваться и не испортить ей сюрприз.

Дергаю за поясок, и халатик планирует под ноги. Чуть отстраняюсь, пожирая глазами своё сокровище. Я, как дракон, нашёл своё золото и никому не отдам.

Малышка поднимает руки вверх, вытягиваясь в очередном невероятном па, а я всё… В себя начинаю приходить уже на кровати, впиваясь поцелуем в нежную шейку.

От картинок недавно произошедших событий член каменеет.

Сама напросилась. Это наша ночь. Поэтому без зазрения совести даю волю своим рукам.

— Ммм…

Проснулась. Сонно щурится, но уже растягивает губы в улыбке. Моя умница всё прекрасно поняла.

Переворачиваю на спину, устраиваясь сверху. Вся моя. От светлой макушки и до изящных маленьких пальчиков на ногах. Вся.

— Ты не устал?

— Не-е-ет. И ты не надейся, что я тебя отпущу.

— Егор, — шепчет, прикрывая глаза. — Я на это рассчитываю. Что не отпустишь.

Александр Клементьевич

Шаганэ ты моя, Шаганэ!

Потому, что я с севера, что ли,

Я готов рассказать тебе поле,

Про волнистую рожь при луне.

Шаганэ ты моя, Шаганэ.

Потому, что я с севера, что ли,

Что луна там огромней в сто раз…

— Саша, это так нежно! Ты слышишь? «Шаганэ ты моя, Шаганэ»… — Поля перечитывает стихотворение по третьему кругу, теребя поясок платья.

— Очень красиво, Полин. Столько тем для стихотворений, а про любовь самые пронзительные. Про любовь к женщине, — добавляю.

— Потому что о чувствах?

— Наверное. Потому что хочется выразить словами то, что в груди. Как передать стук сердца, что меняется при приближении любимой? Как донести своё дыхание, которое прерывается, стоит подумать о ней?

— Са-а-аш, — она откладывает томик Есенина и подходит ко мне. Кладет ручку на грудь, завороженно глядя в глаза. — Ты так красиво говоришь… как эти поэты.

— Это не я, Поль. Это моё сердце.

Мы видимся каждый день. Но этого бесконечно мало. Безумно мало. Мне не хватает её всегда. Хочу прижимать к себе любимую ночью, хочу видеть её пробуждение, слышать ровное дыхание… Но мы никуда не торопимся. Я тону в наших поцелуях и мечтаю, что скоро смогу научить свою Полю взлетать до небес. Я знаю, что она чиста и невинна, и боготворю её за этот дар.