Его сладкая кровь

Вампир начал копошиться в карманах плаща, доставая какие-то склянки с жидкостями и раскидывая их вокруг себя, но мощь, которая вела обращенных не шла ни в какое сравнение с его химическими экспериментами.

- Ты проиграл, Колтон… - прошептала Мара себе под нос. А в следующий миг увидела, как обращенные набрасываются на него, разрывая в клочья. Они убили его за считанные секунды, а когда от его тела не осталось больше ничего, сами превратились в прах…

40 глава

Мара

- Уна, дайе уна а яр Хазард вадэ сиэм ту лупус шаэ*, - произнеся ритуальные слова, Мара вслед за Йеном подожгла кроду, на которой лежало тело погибшей Мелодии. В отличие от остальных обращенных вампиров, она не превратилась в прах после гибели Колтона. Луна так решила… Тело женщины должны были похоронить согласно волчьим обычаям – предать огню и попросить богиню принять дух.

Мара вместе с Хазардом стояли на возвышении в лесу рядом с могилой его отца. Провести ритуал они решили сразу, пока Луна не скрылась с небес. Невзирая на боль, что ковыряла внутренности зверя острым лезвием, он чуть ли не каждую минуту спрашивал девушку о ее самочувствии. Теперь, когда ему стало известно, что Луна подарила им сына, чей дух уже обосновался в теле вампирши и помог им одержать победу над врагом, Йен ощущал еще большую ответственность за пару. Маре было тяжело справляться с эмоциями зверя и всей остальной стаи. Оборотни были взбудоражены проявленной силой наследника, и ее волк тоже.

Вампирша бросила взгляд на свой клан, окруживший возвышение со всех сторон. Аня тихо плакала у подножия холма, стоя рядом с Мариной, и не решаясь подняться к самой кроде. Вампирша знала, что ее слезы были вызваны не только смертью матери, было еще кое-что, но она не стала поднимать разговор об этом в столь тяжелый момент для семьи Хазард. В конце концов, враги побеждены, поэтому торопиться им было некуда.

На удивление Мары Эрик тоже решил присутствовать на похоронах. Он стоял неподалеку и время от времени бросал обеспокоенный взгляд своих черных глаз на Аню. Вампирша знала, что северный волк тоже это чувствует… То, что произошло с его парой во время битвы…

Маркус также остался, чтобы выказать почтение другу и его стае, а теперь и стае Мары. Союзу двух великих лидеров больше ничего не мешало, поэтому вампирша была уверена, что они, наконец, наладят общение и приумножат собственную силу, сделав то, что планировали сделать еще их отцы…

- Смотри, - прервал ее размышления голос Йена. Она повернулась к волку и увидела его зачарованный взгляд, устремленный на луну. Вампирша подняла голову, подставив лицо мягкому сиянию желто-синего диска, и обомлела. На ярком круге луны было отчетливо видно два волчьих силуэта. Они словно смотрели друг на друга, не говоря ни слова. Смотрели долго и пристально, будто просили друг у друга прощения… Потом один из волков отвернулся и спрыгнул с диска, растворившись в небесной синеве.

- Луна приняла дух отца и отпустила дух матери, - прохрипел Йен. – Она простила их в благодарность нам за эту победу. Теперь отец получит перерождение, а мать будет в праве сама выбрать свою следующую жизнь и тело, в котором ее проживет. Мама все же обрела свободу, которую так хотела…

Невольно у Мары выступили слезы на глазах. Она не поддерживала Мелодию, но не могла не оплакивать женщину, подарившую жизнь ее любимому, не жалеть ее. Прижав ладонь к животу, вампирша подумала об их с Йеном сыне. Могла бы она так поступить со своим ребенком? Наверное, нет. Его благополучие важнее, чем ее свобода. Но ведь Мара полюбила своего волка. Она никогда не было в плену. Иногда ей казалось, что она любила его всегда. Даже в прошлых воплощениях, которые забыла. А Мелодия так и не смогла принять Арига. И какие бы ни были законы у волков, им не удалось этого изменить.

Когда второй силуэт растворился на диске луны, с земли вдруг начал подниматься прах погибших обращенных. Он будто бы столбом черно-белой пыли устремился в небо, пока не достиг светящегося шара и не осыпался на него.

- Йен… - прошептала Мара, - что происходит?

- Луна дарует обращенным новую жизнь, - ответил оборотень с благоговением к владычице. - Жизнь в волчьей шкуре. Кажется, скоро в стаях будут большие пополнения!

Ее волк повернулся к оборотням и крикнул:

- Клыки к клыкам! Отныне, мы будем тщательно работать над вопросом выявления ложных истинных пар до прохождения ритуала связки. Подобное не должно повториться, и волчица, не желающая быть с волком, который в реальности ее истинной парой не является, должна иметь право отречься. Я – Йен Хазард, и это мое последнее слово. Есть те, кто пойдет против него?

Ответом ему стал рык, прокатившейся по лесу, и получивший отголосок в каждом уголке их великой волчьей земли Хазардов.

- Клыки к клыкам! – рычали волки. Они знали, почему он так сказал, они понимали своего альфу. А Мара гордилась им. Гордилась тем, что его сердце не ожесточилось. Гордилась тем, что его зверь был способен на великодушие и прощение, даже после всего произошедшего. Она подошла к нему и встала рядом, прижавшись к Йегу плечом.