Его сладкая месть

Ректор с видимым разочарованием поспешил попрощаться и утянуть на всю готовую блондинку к столу с напитками. Напряглись пузатые извращенцы, уже мысленно пустившие красивую студентку по кругу, бросили на Алекса неоднозначные взгляды… и удалились искать себе новый десерт на грядущую ночь.

— Спасибо, — прошептала Марина, поежившись. — Вы не представляете, что сделали для меня.

— Меня зовут Александр.

— Я Марина. А отчество?

— Все так плохо? — пошутил Крейн, ощущая, как внутри разливается волна восторга, нежности, желания и счастья. Давно такого с ним не было. — Я бы хотел, чтобы отчество между нами не стояло. И перейти на ты.

Марина удивленно подняла брось, тут же смутившись.

— Давайте… ой. Давай.

— Я считаю, стоит увезти тебя отсюда. Вижу, как тебе некомфортно. Ты любишь кофе?..

В ту ночь весь его мир перевернулся с ног на голову, причем неоднократно. Говорят, влюбиться с первого взгляда нельзя. Он и сам отрицал то, что это именно любовь, достаточно долгое время. Пока впервые не поцеловал ее.

Марина. Его свет. Его тьма. Его чистое безумие. Он готов был бросить мир к ее ногам. Дарить все, что пожелает, ограждать от суровых реалий мира. Меньше всего хотел причинить ей боль, оставив пробуждающуюся тьму своих желаний в сладком анабиозе.

Прошло пять лет.

И ничего он теперь не хотел так сильно, как взять реванш, сломав волю своего ангела и выбив из нее взаимность самыми неоднозначными способами.

Глава 13

Его пальцы не вздрагивали, когда Крейн уверенной рукой, не дрогнув и ни на миг не усомнившись в курсе своей свершившейся мести, набирал текст на большом экране своего смартфона. Но то и дело атаковали воспоминания, подобные вспышкам, а иногда и темным провалам.

«Телефон выключить и оставить дома. Предупредить о своем исчезновении ты должна была еще в первые часы нашего разговора».

Меньше секунды, чтобы доставить безапелляционный приказ на смартфон той единственной, кто на долгие пять лет сделала его мир зацикленным лишь на ней одной. Алекс почувствовал, когда Марина его прочитала. И не потому. что знал — уже довел свою бывшую до той критической точки, что она вздрагивает от каждого сигнала и не может не прочитать. Просто в этот самый момент его накрыло отдачей чужой тревоги, подкожного жара по всему телу, встрепенувшегося сердечка и вслед за этим новым всполохом чужих эмоций. Таких сладких и упоительных, что кровь резко устремилась вниз, заставив член налиться за считанные секунды. Даже на расстоянии Марина держала его за яйца и не собиралась ослаблять эту хватку!

Крейн не хотел ей больше давать такой власти. Теперь место Марины — у его ног. Никогда она больше не одержит верх и нес ведет его с ума снова.

«Мой водитель заберет тебя ровно в полночь. Ты выйдешь по звонку. Минута промедления — я заставлю тебя войти в ворота моего дома голой по пояс. Две — ниже пояса тоже».

Если у Марины и были в тот момент мысли с ним поиграть, включить пресловутую стервозность, после такого они точно превратятся в пепел. Его девочка будет сверять время каждый час, приготовится заранее, даже, не исключено — заведёт будильник. Крейн ей доходчиво пояснил, что шутить не намерен.

Казалось бы, хватит играть на струнах ее нервов отрывистыми сухим приказами, явно намекающими на то, что ее ждет, но темные крылья падшего ангела уже распахнулись в полную силу. Он теперь знал, кто именно изгнал его из рая, и щадить не собирался.

«Ничего из вещей тебе не понадобится. Можешь не утруждать себя сборами сумки. Ты будешь их лишена, потому что все, что тебе полагается, теперь решаю я».

Отдача чужих чувств была безумно сладкой. Настолько, что грозила снести крышу. А терять контроль тому, кто взвалил на свои плечи такую ношу ответственности, было категорически нельзя. И как бы ни хотелось палить по мишени, выбивая с каждым разом все больше и больше, пришлось закругляться.

«И да, надеюсь, ты не напилась для храбрости и не наглоталась успокоительного. Потому что это я тебе тоже запрещаю!»

Вот и все. Свернул окно мессенджера — через чур поспешно, задавив в себе неподконтрольное разуму желание написать что-то типа «все будет хорошо» или «доверяй мне». Эти слова, возможно, он скажет Марине при личной встрече. А пока что никто не заберет у него право пить ее тревогу и предвкушение встречи, чередуя с горечью отборного виски…

Я старалась не смотреть на часы, которые — как мне все время казалось — остановились, чтобы свети с ума. Иногда я была даже рада тому, что эти мгновения замедлились. Но ровно до тех пор, как Крейн, желая убить мою волю к сопротивлению на корню, начал строчить эсемэски.

Я ждала, что… да не сосчитать, сколько вариантов было. И что Алекс отменит ряд своих требований, извинится, скажет, что потерял голову, и больше не побеспокоит. И то, что распишет программу в деталях, от которых мне захочется выйти в окно. И не будь я столь напугана предстоящим, не взвинчена и обессилена от переживаний — поняла бы, что не желаю ни одного из этих сценариев.