Его сладкая (по)беда (СИ)

— Я думала, ты меня считаешь страшной, потому что я пухлая была! И как это водится у подростков, докапывался из-за того, что я соответствовала канонам! — пытаюсь я пробудить в нём совесть.

Напрасно.

На наглой морде никаких сожалений.

— Да, ты всегда была сочная, — подтверждает он и получает ещё один пинок.

Из-за того, что я дрыгаюсь слишком резко, часть шампанского выплёскивается мне на ключицы и затекает под вырез футболки, выглядывающей из-под распахнувшегося халата. Я вытираю капли пальцами и успеваю заметить, как Артём неосознанно облизывается, глядя на это.

— Ещё скажи, что ты в меня тогда влюбился, — фыркаю я, уже чуть менее сердито.

Всё-таки меня греет неприкрытое желание Генералова.

И ему стоило бы прислушаться к интонациям в моём голосе, но он идиот и не врёт:

— Нет, но ты сидела у окна и по средам не носила лифчик. И мне твоя грудь покоя не давала.

По средам в седьмом классе была физра.

Первым уроком.

Это, видимо, чтоб детям противнее было.

Как вспомню, так вздрогну.

Но тогда я ещё могла позволить себе такую роскошь, как не взнуздываться в бюстгальтер, который был куплен, походу, на вырост и жутко натирал подмышкой.

Вот я и не связывалась с лифаком, когда нужно было лишний раз переодеваться.

Кто бы мог подумать, что такая несущественная мелочь определит наши отношения с Артёмом на целых три года. Кстати.

— Ну, хорошо, — проскрипела я, стараясь проглотить возмущение. Генералову стоило сказать, что чувства были, это хоть как-то могло бы меня примирить с его идиотским поведением и немного потешило бы моё самолюбие. — Ты был придурком в седьмом классе, но потом моя грудь никуда не делась, и всё же к девятому классу ты угомонился.

— К девятому классу я перестал быть девственником, — делая ещё глоток, ухмыляется Артём.

Офигеть! Вот это, я понимаю, раннее созревание…

— По лицу вижу, хочешь спросить, кто это согласился, — ржёт раскусивший меня Генерал.

— Вообще неинтересно, — не признаю́сь я. Вру, конечно.

— Ну-ну, — хмыкает он, но больше ничего не говорит.

Блин. Не расколется.

Я перебираю в голове пару кандидатур, но что толку, если Генералов не собирается ни подтверждать, ни опровергать мои гипотезы?

Ну так-то он был высокий, спортивный. В четырнадцать выглядел взрослее.

И всё равно, я в афиге. Выходит, Артём опытнее меня почти на десять лет… Интересно, стаж в сексе на что-то влияет?

— А помнишь, как ты запустила петарды в кабинете химии? — вдруг спрашивает Генералов.

— Ой, — морщусь я, допивая фужер, — не напоминай.

Мне тогда знатно прилетело.

— Кстати, это не я тебя сдал, — удивляет меня Артём, хотя я реально на него думала.

Ну ладно. Маленький плюс ему за это в карму. И за то, что фужер без напоминания наполняет.

Что?

Я профукала, как мне налили снова! Доверху!

— Ой, да ладно тебе… — смеётся Генералов.

Так и быть. Но я твёрдо решаю, что это последний.

Разговор как-то сам собой перетекает на воспоминания о наших школьных буднях.

Артём балагурит, рассказывает всякое смешное, я грызу сочный персик, брызгаясь соком, и в какой-то момент обнаруживаю, что рука Генералова ненавязчиво поглаживает внутреннюю сторону моего бедра. Пока рядом с коленом, но это явно пока.

И тут до меня доходит, почему именно он был главным крашем девчонок нашей школы и не только.

Мужик, умеющий рассмешить, имеет намного больше шансов завалить барышню.

Вот ты беззаботно хохочешь над его шутками, а тут оп, и трусы падают.

А на мне их даже нет.

Чёрт!

Под моим взглядом рука ни фига не замирает.

Это меня словно нажимают на паузу.

Смех застревает в горле, тело заполняют волнующие пузырьки, а в животе поселяется однозначный холодок.

— Зой! — привлекает моё внимание Генералов, осознавший, что его поймали с поличным.

Я перевожу немного растерянный взгляд на него. Глаза Артёма таинственно мерцают в полумраке. Уже начинаются сумерки, мы явно заболтались.

И вообще…

Генералов отбирает у меня недогрызенный персик и, перегнувшись ко мне, целует.

Вот так просто.

Не агрессивно, иначе бы я уже отпихнула его, а мягко, но настойчиво.

Поцелуй со вкусом персика.

Я не собираюсь отвечать на него. Ни в коем случае.

Ведь я же решила, что обломаю все поползновения.

Но когда в дело включаются мужские руки, забирающиеся под халат, инстинкты берут своё.

Голова немного кружится от поцелуев, ставших такими жадными и горячими, от бесстыдных ласк пальцев, нагло хозяйничающих под халатом и уже задирающих майку. Поясок развязан, и Артём придавливает меня своим телом, каким-то образом успев перебраться со своего кресла ко мне.

Я плавлюсь, как воск, в умелых руках.

И могло бы случиться недопустимое, но меня отрезвляет мой пискнувший мобильник, валяющийся рядом с креслом.

До меня доходит, к чему всё идёт. Да что там идёт! Несётся сверхскоростным!

Матерь Божья! Это что такое? Я же чувствую генеральский «штык»!

Ещё немного, и Артём узнает, что я без трусов!

Я с трудом отпихиваю тяжёлое тело, нежелающее уступать отвоёванные позиции, и, выигрывая пару секунд, чтобы совладать с лицом, хватаю телефон, на экране которого всплывает сообщение от Левиной: «Блин, Гера только приехал, ни фига не видно. Или ты уже дома?».

О мой бог!