Его сладкая (по)беда (СИ)

Артём гипнотизирует моё отражение в зеркале, и я предчувствую нечто неправильное, но никак не могу найти выход из ситуации.

Звонок мобильника, раздавшийся из моей сумки, ни фига не разряжает атмосферу.

– Возьми трубку, Беда, – настаивает Генералов.

Ага, «убери руки с титек и наклонись», перевожу я.

Разбежалась.

– Ты сам сказал, это может быть что-то срочное, – облизываю я пересохшие губы. – Выйди и дай мне поговорить по телефону.

– Разве я тебе мешаю? – удивляется Артём, скользя руками с талии на живот.

Шершавая подушечка пальца обводит вокруг пупка.

– Генералов, мы одноклассники! – собравшись, строго напоминаю я. – Верные враги. Это почти инцест! Отвали!

Скрипнув зубами, он всё-таки убирает руки.

– Мы не закончили, – бросает он, выходя, и звучно хлопает дверью.

Аж зеркало дребезжит.

Я долго выдыхаю, выпуская воздух из лёгких.

Блин, ну это ж надо!

Как-то не так я собиралась ставить на место Генералова, отправляясь к нему.

Я собиралась показывать ему Кузькину мать, а не стриптиз, и уж точно не голую грудь!

Я добываю всё ещё трезвонящий телефон из сумки.

Левина.

Ну хоть какой-то от неё прок есть.

Но я ей после душа перезвоню, когда оденусь. Продолжать стоять ню очень опасно. Чёрт! Майка!

Она лежит на мокром платье, но, к счастью, ещё не успела вобрать в себя воду.

Должна подсохнуть.

Я пулей отправляюсь в душ, и из опасений, что Артём может вернуться в любой момент, ополаскиваюсь просто за считаные минуты. Выбравшись наружу, тут же напяливаю майку, сверху халат и, замотав голову полотенцем, перезваниваю Янке.

– Алло? Ты чего там делаешь? Почему трубку не берёшь? – с места в карьер начинает она. У неё прекрасная чуйка на всякие пикантные ситуации.

– Одевалась, – бурчу я.

– Воу-воу-воу! – раздаётся на заднем плане. Походу, мы опять на громкой связи.

– Это кто там? Медведева? – спрашиваю я.

– Тут всё. Мы у меня собрались. Я, Алка, Анька… Сидим и ждём.

Я слышу звон фужеров. Пьют, заразы! А я только воды из бассейна нахлебалась!

– И чего сидим? Кого ждём? – злюсь я на несправедливость этой жизни.

– Геру. Он должен привезти бинокль. И сейчас я очень переживаю, что он долго едет. Чую, мы пропускаем что-то интересное. Стесняюсь спросить, вы уже всё? Или нам ещё обломится клубничка?

– Ты там совсем с дуба рухнула? Я просто в бассейн упала…

– Оу е… – скандирует там Медведева. – Ты такая упала, а он тебя спасал, делал прямой массаж сердца и искусственное дыхание…

– Ты Сашкиных романов, что ли, перечитала? Ничего не было! – уверенно вру я, и никто на мою ложь не ведётся.

– Ну-ну! – подаёт голос Анька. – Ни в жизнь не поверю, что он не рванул к твоим буйкам…

Вот ехидна!

– Ой всё!

– Ладно, не злись. Просто ты так грозно была настроена вчера, что Алка вспомнила, как она ездила к Козыреву доказывать ему, что она с ним не переспит…

– Это другое! – возмущаюсь я.

Левина вздыхает:

– Ну и зря. Ты у нас холостая, имеешь право проживать свой шлюший период, выбирая на зиму мужика в качестве грелки. А ты своего прогнала когда? В апреле? И до сих пор кукуешь. Лето скоро кончится…

– Ой, не каркай, – отмахиваюсь я.

– Ну ты хоть там ему всё показала?

– Не то слово, – я решаю не детализировать весь спектр того, что удалось увидеть Артёму. – Ладно, девки. Мне ещё собаку кромсать. Завтра встретимся, всё расскажу.

– Не, – верещит Алка. – Так дело не пойдёт. Надо сводки с места событий. А то мы ведь тут недалеко. Соберёмся и придём стоять у вас над душой…

С этих станется.

– Ладно, – кряхчу я, поднимаясь. – Отзвонюсь попозже.

У меня тут дилемма.

Лифак – без вариантов. Эта скотина будет сохнуть долго.

А вот трусаны…

Что лучше, надеть мокрые и чувствовать их хлипкую подмогу или дать им высохнуть?

Вроде как не надевать – искать приключений на задницу.

С другой стороны, надеть – это вроде как я боюсь, что без них сдамся Генералову.

Но моё слово – кремень!

Сказала, обломаю, значит, обломаю!

Мало ли что он там видел. Это ещё ни о чём не говорит.

Решено. Буду дерзкая.

Но халат не сниму. От греха подальше.

Больно жирно будет Генералову разглядывать меня в одной майке.

Определившись, я без особого вдохновения вожу включённым феном над одёжкой, но особого успеха не добиваюсь, и, плюнув, открываю окно. Так и то быстрее.

А если не до конца высохнет, ну и пусть. Я ж за рулём.

Когда я спускаюсь к Артёму, понимаю, что решение напялить халат было верным. Разочарование в глазах Генералова такое явное, что меня тянет злобно похихикать. Неужто он надеялся на продолжение банкета? Наивный!

Баул с инструментами для груминга Артём притащил сюда.

Отличненько.

Первым делом я достаю когтерезы и выразительно ими щёлкаю.

Проверяю, не заедают ли, но Генералов, походу, решает, что это прямая угроза.

В этот момент как раз раздаётся скулёж Бетти, осознавшей, что она на втором этаже осталась одна, и хозяин послушно и с облегчением на лице идёт за своим шерстяным комком.

Нет, ну какая отличная работа! Бетти надо дать медаль. Уверена, что в отсутствие Генералова псинка носится по лестнице вверх-вниз без всяких проблем.