Его снежная леди (СИ)

– В порядке. За исключением ерунды, сущего пустяка, – играя голосом, поведал мне Мурзик. – Вы совершенно забыли о моём существовании!

– Виновата, вы правы, – покаялась я, совершенно не чувствуя за собой вины. Разве что самую малость. Обещала заглядывать, а сама пропала. Столько событий, когда мне успеть?

– Я слышал, вы попали в переделку и были молодцом, дрались как кошка!

– Примерно так, – скромно потупив глазки, ответила я. Не знаю как насчёт кошки, но произнесённые тигром слова звучали как похвала. А раз не ругают, так чего огрызаться? Я поспешила сменить тему, не желая, чтобы добрались до наших с ректором отношений. Это личное, то самое, что я не была готова вынести на всеобщее обсуждение. Пока не готова. – А как дела у адептов с факультета бытовой магии? Надеюсь, мебель цела, а жалоб от соседей не поступало?

– Вроде бы нет, – пожал плечами Мурзик. – У меня не забалуешь.

Кивнула соглашаясь. Тигр и без преобразования выглядел грозно, а какой он в шкуре и гадать не берусь.

– Но что-то не так, верно?

– Верёвка со склада пропала. Три метра. – Прозвучало всё так, словно приблизился конец света. И столько было трагедии в этом признании, что я даже не подумала смеяться.

– Верёвка?

– Да. Особенная. Противомагическая. Для тренировки боевиков.

Я понятливо кивнула. Знаю про такую. Адепты у нас не только в магии упражняются, огнём, воздухом, землёй и водой управляют, но и элементарно занимаются спортом. Полезное занятие для тех, кто должен действовать, а не скучать в светских салонах. Верёвка, как и специальные амулеты, гасит магию. А дальше зависит исключительно от ловкости и физической подготовки адептов. Даже соревнования устраиваются между обычными людьми и магами, привыкшими использовать свою особую силу.

– Но три метра это немного. Может, кто-то взял для занятий? – В знак поддержки я коснулась локтя мужчины. Тигр мне нравился. Я видела его сметы и книги учёта. Аккуратно заполненные, без помарок, они производили исключительно благоприятное впечатление. И Фло рассказывала, что прежний завхоз был неплохим и всё же не мог сравниться с Мурзиком. А раз травница ни разу не покритиковала Игоря Грегори, то для меня это был знак признания.

– Нет, – вздохнул завхоз. – В том-то и дело, что даже в зверином виде не понял, кто был. Хотя в последние дни столько народа прошло. Опять же ревизия только-только прошла. Претензий у комиссии не было.

– Если увижу, обязательно дам знать. Какого она цвета?

– Обычная, белая. Как бельевая. Видели такие?

– Видела,– подтвердила я. После чего мы распрощались. Мурзик отправился сверять книги, а я пошла к себе. Какое-то время ещё думала о завхозе, но едва попала в собственные владения, мысли приняли совершенно иное течение.

***

Ингар пришёл, когда первые звёзды светили ярко, но день ещё не перевалил заполночь. Я только-только заснула, а очнулась в крепких объятиях.

– Устал, – прошептала я, касаясь губами упрямого подбородка, прикусывая его нижнюю губу.

– Устал, – подтвердил Керт, – но на кое-что ещё способен.

– Покажешь? – поддразнила я, уже забыв, что спала.

И показал, а спустя какое-то время ещё раз. И только когда мы лежали, обнявшись, а лёгкая дрёма начала своё поползновение, я поинтересовалась:

– Прости, не могу ждать до утра. Весь день ломала голову…

– Ты про родителей? Понимаю.

Рука мужчины по-хозяйски лежала на моём животе, и приятное тепло расползалось по всему телу. И пусть Ингар не был чистокровным драконом, но его температура точно выше человеческой. Ненамного, но всё же заметно. Однако огонь, каким делился мужчина, меня не обжигал, а согревал, радуясь нашему соединению. Я, бытовой маг, воспринимала это ожившей сказкой, впервые случившейся в моей жизни.

– Видел твоего отца. Надо сказать упрямый, до беспредела. – Дал свою характеристику менталист. Я была с ним согласна. Но от слов любимого осталось послевкусие и оно горчило. Я не осуждала Ингара, ни в коем случае. Какая уж тут дипломатия, когда существует угроза попасть в тюрьму или лишиться головы. Дело в другом. Отец мог бы себя вести более благоразумно с тем, кто пришёл выслушать и попытаться помочь.

– А Моран? Он всё рассказал?

– Кэтти, мне не нужно спрашивать. Я сам возьму всё, что нужно. Да, там был весьма остроумный план. Надо сказать, я бы за такое убил. Он касался уничтожения как взрослых, так и детей.

Стало больно, но я смолчала. Какие разговоры, когда мной тоже решили пожертвовать, отдав покупателю побогаче. Всё ради идеи фикс и великой победы над прочими аристократами. И всё же, это трагедия.

– Однако мне удалось вытащить сведения, доказывающие, что твоим отцом играли вслепую. Он не знал о втором дне на корабле, который доставлял опасную контрабанду. Оружие было спрятано там. Что это, даже не спрашивай. Не отвечу.

А я и не думала. У отца есть смягчающее обстоятельство, это меняет дело! Стало капельку легче. И всё же он виновен, потому как контрабанда запретное дело.

– Помнишь тот случай, когда нашли убитого оборотня?

– Ещё бы! Тоже Моран?