Его соблазн

Глаза жжёт от слёз, которые я всё же не смогла удержать, запястья печёт от хватки его псов, а сердце бешено бьётся в горле.

– Не хотела по-хорошему, будет как хочу я!

Мне связали руки, потому что я продолжала брыкаться и отпихивать от себя охранников Власова, и вывели из комнаты. Проходя мимо гостиной, вижу Лерку, которая плачет и пытается вырваться из хватки Руслана, что-то крича и ругаясь на него не самыми приличными словами. Я качаю головой, давая ей понять, что не стоит, что я буду в порядке, хоть и сама в это не верю.

Игры и вправду закончились. Арман настроен серьёзнее некуда, и мне уже не выбраться, пока он не получит своё.

Усадив меня на заднее сиденье одного из припаркованных во дворе внедорожников, Власов устраивается рядом и с невозмутимым видом приказывает водителю ехать. Я не свожу с него испепеляющего взгляда, а Арман всю дорогу ведёт себя так, будто меня здесь нет.

Не знаю, куда мы приехали, но ехали не больше получаса. Автомобиль останавливается, Арман выходит, обходит машину, открывает дверь с моей стороны и берёт меня на руки. Я продолжаю брыкаться, требуя, чтобы меня отпустили, но из-за заклеенного рта выходит только мычание, на которое Власов не обращает внимания.

Понимая, что мои попытки бесполезны, я, словно обиженный ребёнок, отворачиваюсь от мужчины и натыкаюсь взглядом на большой дом. Не такой дворец, как у Леры, но видно, что это собственность человека с толстым кошельком.

Арман поднимается по каменным ступенькам лестницы классического стиля с лебедями по сторонам, умудряется открыть тяжёлую дверь со мной на руках и заходит в дом, всё так же не удостоив меня даже взглядом.

В доме горит свет, и слышится, как где-то гремит посуда. Значит, мы либо в гостях, либо в доме есть прислуга. Скорее – второе, потому что вряд ли Власов привёл меня к кому-то домой.

Пройдя короткий коридор, он снова поднимается по лестнице, и я поворачиваю голову, глядя на него. Лицо по-прежнему невозмутимое, дыхание ровное, будто он не пятидесятикилограммового человека несёт, а пуховую подушку.

Поднявшись на второй этаж, он ногой толкает дверь, заходит со мной в комнату и бросает на мягкую кровать. Развязывает руки, и я тут же вскакиваю на ноги, срываю скотч со рта и со всей силы залепляю ему пощёчину.

– Бандит! Убийца! Урод! – кричу я и бью руками куда ни попадя. – Ненавижу тебя! Ненавижу! Отпусти меня! – продолжаю кричать и рыдать одновременно.

– Хватит! – рычит Арман, схватив мою руку на полпути к его щеке.

Резким движением толкает меня на кровать, навалившись сверху, и вклинивается между моих разведённых ног.

– Я достаточно за тобой бегал, – шипит мне в лицо и впивается в мои губы.

Извиваюсь под ним, пытаюсь отпихнуть, сжав губы так, чтобы усложнить ему задачу. Но вскоре сдаюсь. По размякшему телу начинают бегать жаркие мурашки, сердце ускоряет свой ритм, а низ живота наполняется тяжестью. Не понимаю, о чём я думаю, но, когда Арман отпускает мои руки и начинает шарить ими по телу, я обвиваю его шею и отвечаю на поцелуй, чувствуя, как приятно кружится голова, и дрожат конечности от предвкушения.

Дыхание перехватывает, из груди рвутся сдавленные стоны, которые Арман выпивает, углубляя поцелуй и проникая языком в мой рот.

Остановись! – кричит разум.

Но предательское тело не слушается. Отзывается на напористые ласки. На каждое прикосновение, что, словно оголённые провода, бьют разрядами тока, заставляя меня дрожать от возбуждения.

Арман тяжело дышит, отрывается от моих губ, перемещается на шею, сжимая грудь. И даже через ткань платья и бюстгальтер я слишком остро чувствую его прикосновения.

Вздрагиваю, когда вторая его рука касается моего бедра и поднимается выше. Обнаружив край чулок, Власов рычит, словно зверь, и кусает нежную кожу шее. Накрывает мою промежность своей рукой и довольно усмехается, понимая, что тонкое кружево промокло насквозь. Больно сжав чувствительную плоть, он одним движением срывает с меня трусики.

Здравый смысл снова принимает попытки привести меня в чувства, но я уже не в силах остановиться. Потеряла голову окончательно. Забыла напрочь с кем я, кто он такой, что натворил, и какие чувства я к нему испытываю.

Между ног всё горит адским огнём, требуя большего. Разрядку. Грудь ноет от желания – затвердевшие соски упираются в ткань бюстгальтера в ожидании освобождения.

Может меня незаметно чем-то накачали? Как можно так растекаться лужей? Раскрыться перед ним, как книга, и позволить ему прикасаться ко мне?

Все вопросы вылетают из головы, когда Арман отстраняется. Одной рукой сжимая моё горло, второй он накрывает мою промежность и начинает ласкать чувствительный клитор. Из моей груди рвётся судорожный вздох, перед глазами мелькают миллиарды крошечных бликов, а разведённые ноги начинают ещё больше дрожать.

Господи, разве это возможно? Испытывать такое необъяснимое и приятное удовольствие?

Арман продолжает держать меня за горло и всё быстрее теребить бугорок между ног. Я уже настолько мокрая, что подо мной образовалась лужа, а неприличные звуки хлюпающей промежности, заставляют краснеть от стыда.