Его собственность

— В дом пошла! — меня подталкивают в спину, указывая направление движения.

Кровь стынет в жилах. В груди все чувства на разрыв.

Озираюсь по сторонам в поисках помощи. Это происходит само собой, ведь ясно же, как белый день, что никто из подчиненных Алаева мне не поможет. Даже не попытаются.

А эти верзилы, вооруженные до зубов, и вовсе на части разорвут, даже глазом не моргнут.

Раздавят, как букашку и не вспомнят.

Каждый шаг дается с трудом. Ноги наливаются тяжестью.

Я будто иду на собственную казнь, в то место, где меня неумолимо ждет погибель.

Все чувства смешиваются, оголяя нервы.

Сердце в груди отбивает болезненные удары, которые я слышу в ушах.

Внутри дом оказывается таким же огромным, как и снаружи.

Понятия не имею, зачем одному человеку такие хоромы.

Хотя… человек ли Алаев? Очень сомневаюсь.

Несмотря на наличие мебели, помещения кажутся какими-то пустыми. Нет уюта. Нет ощущения дома. Вроде убрано, ухожено, но глаз не радует совсем.

Быть может, это и не удивительно, раз хозяина два года не было в стране. А, может, он только построил эту махину и попросту не успел обжиться.

Да, какая, к черту, разница, как выглядит моя тюрьма?

Меня провожают в комнату на втором этаже.

Провожатый раскрывает передо мной дверь и грубо заталкивает в помещение. Я едва удерживаюсь на ногах, чтобы не упасть.

Позади слышу сдавленный смешок, а после мужчина произносит:

— Сиди смирно. Не рыпайся, — глухой, но жесткий голос звучит с угрозой.

После горилла скрывается за дверью. Он больше ничего не говорит, и я не знаю, чего ждать.

К тому же, я не слышала шума поворачивающегося замка.

Вероятно, это сделано специально, чтобы проверить меня, посмотреть, рискну ли сбежать.

И я бы рискнула. Только куда?

По пути я наглядно усвоила, что сбежать просто так, без подготовки, без мало-мальски продуманного плана не получится. Это будет равносильно смерти. Это будет приговором для моей сестры.

Поэтому нужно быть умнее. Не рубить с плеча. Не горячиться. Сохранять трезвость рассудка.

И пока получается плохо. Все чувства вывернулись наружу. Они пугают, сдавливают, рвут на куски.

Неведение душит хуже страха. А тишина давит на уши.

В окружающем пространстве даже зацепиться не за что. Ничто не привлекает внимание.

Вокруг такая же пустая комната, как и все. Безликая и чужая.

И весь дом точно мертв. Ни звука. Ни шороха. От этого становится еще больше страшно.

Глава 6

Ризван

Я возвращаюсь в город спустя два года отсутствия.

Это была вынужденная поездка. Временная.

Но тот, кто решил, установить в городе новые порядки — сдохнет.

Тот, кто решил предать — познает мой гнев во всех его проявлениях.

Я не прощаю.

Я не даю шансов.

Я ломаю хребты тем, кто прет против меня.

Это мой город.

И я с радостью напомню об этом всем, кто успел забыть.

— Ризван! Рад видеть! — Китаец тянет мне ладонь, но я лишь щурю глаза.

Знаю, зачем он здесь. Выслужиться решил, пока я сам не начал шерстить по округе, вычисляя предателей. Боится, что тоже попадет под горячую руку, если сам не расскажет.

Китаец знает многое, если не все. Торгует инфой очень давно и ценится в городе.

Его имени уже никто не помнит, а вот дорожку к его «дворцу» ежедневно топчут десятки людей.

Но только не я.

Ко мне Китаец является лично. И инфу сливает бесплатно. Знает, что если будет мешаться, я его вспорю как кролика, а освежеванную тушку выставлю на всеобщее обозрение, чтобы другим было неповадно.

— Говори, что принес и проваливай! Болтать некогда.

— Знаю я твои дела, Ризван. И знаю, что Авдеев не единственный, кто предал, — с заговорщическим видом начинает Китаец.

— Конкретнее! — рычу на него.

— Птички на хвосте принесли, что Крест и Манхэттен готовятся выступить против тебя. Вот только твое возвращение застало всех врасплох и в городе начался настоящий хаос.

Мне доносили, что в мое отсутствие здесь слишком расслабились. Без хозяина почуяли свободу. Решили втихую поживиться тем, что я сумел построить за долгие годы. Вот только я думал, что заговоры посерьезнее плести кишка тонка, да, видно, ошибся.

— Говорят, Крест сегодня собирал своих парней на заброшенном складе. Такого не было лет пять. Готовься, Ризван. Война грядет.

— Я сам — война, — угрожающе рычу на Китайца, потому что понимаю, что может сболтнуть. И если сделает это, то пусть меня боятся.

Тот зажимается, но изо всех сил делает вид, что не очкует, надеется, что сегодня я посчитаю его своим другом, а не врагом.

— Я то не сомневаюсь, а вот остальные… — король беспризорников подтверждает мои догадки. — Надо быть осторожнее… — продолжает болтать мужчина.

— Скройся! — гаркаю в его сторону, и он, как по команде, скрывается за дверью вместе со своими бомжатскими шмотками, в которых таскается изо дня в день.

— Анвар! — мужчина тут же появляется в поле зрения. — Приставь за ним кого-нибудь.

— Да, босс!

Сейчас, главное, действовать последовательно. Беспорядочность и неконтролируемый гнев могут сыграть против меня.