Его сын (СИ)

  Интересно, это что, ситха ностальгия замучила по его родине, или цвет одеяний королевских стражей имеет какое-то ритуальное значение?

  Все, кроме части стражников, погрузились в челнок, взмывший в воздух и тут же окруженный машинами сопровождения, после чего полетели в неизвестном направлении. Мальчик погрузился в размышления, а подумать было над чем. Сидиус не спешил разрешать Люку называть его дедом, отношения между ними были официальные, невзирая на данные, полученные при проверке ДНК, хотя Вейдер называл иногда ситха отцом. В принципе, Люк и не ждал, что Сидиус вот так вот сразу размякнет, и совершенно не обижался. Кроме того, он просто чувствовал, что с прояснением его статуса все не так просто, и император что-то задумал. Уж очень странный у него был взгляд тогда, когда Люк передавал слова Амидалы.

  Значит, остается только ждать...

  Челнок сел, все встали, гвардейцы образовали охранное построение, Вейдер встал за плечом Императора, как всегда... взяв Люка за руку. Стараясь не путаться в ногах, мальчик засеменил рядом с отцом, непривычно сдерживающим широкие шаги, ведь император ступал неторопливо и вальяжно. Они вошли в открытые только для них двери, прошли по коридорам и вышли в роскошный балкон: сплошь бархат, драгоценные породы дерева, золото, хрусталь и прочие излишества.

  Люк огляделся, и понял, куда они вообще попали.

  Опера.

  * Да, господа! Как гласит канон обновленный, Палпатин теперь голубоглазка, однако! Так же, он неожиданно сменил имя на Шив Палпатин. Имя "Кос" им показалось слишком простым. Так же, император подрос на два сантиметра. Еще... каноном теперь считаются шесть фильмов и сериалы "Войны клонов" и "Повстанцы". В принципе, для меня ничего не изменилось, я и так смотрела только фильмы и прочитала пару книг, так что, на сюжет фанфа ничего не повлияло. Разве что цвет очей Сидиуса поправлю. Интересно, это сделали, чтобы было понятно, кто папа Вейдера?

  Глава 12. В преддверии бури.

  Люк чувствовал себя, как в сказке. То есть, чем дальше - тем страшнее.

  Опера. Большая императорская опера.

  Огромный зал, усеянный по периметру рядами комфортабельных лож, естественно, чем престижнее места - тем больше этого самого комфорта. Изумительный занавес, из настоящего бархата, расшитый золотом, украшенный гербом и прекрасными абстрактными узорами, весящий несколько тонн. Золото и драгоценные породы дерева. Скульптуры и роскошные ткани. Лепка и росписи.

  Зал просто потрясал своими архитектурными решениями и различными изысками. Здесь выступали лучшие из лучших, ставили самые интересные сюжеты и очень гордились, что среди постоянных зрителей был сам император.

  Палпатин действительно часто сюда захаживал, балуя себя интересным зрелищем... и попутно мониторя настроения масс. Особенно ситх любил подкидывать публике поводы для размышлений, приглашая кого-то к себе в ложу.

  Люк восхищенно осмотрелся, тихо ахая и вызывая у веселящегося Сидиуса умиленную улыбку, после чего уселся на указанное императором вычурное кресло, снабженное для удобства ребенка специальной подставкой.

  Чувствовал он себя странно. Весь этот спектакль был предназначен для изысканной публики, забившей ложи и места попроще. Мальчик был четко уверен, что сейчас все, ну или практически все присутствующие, пялятся на императорскую ложу, внимательнейшим образом рассматривая находящихся в ней людей: императора, сидящего в массивном кресле в центре, Вейдера, расположившегося слева от него в кресле попроще и попрочнее, способном выдержать вес ситха в доспехах, а также самого Люка, изображающего из себя ростовую куклу, надменно (по крайней мере он надеялся, что это выглядит именно так) смотрящего на сцену. Пялятся и строят догадки.

  В глубине ложи ожидал приказаний вышколенный и крайне незаметный слуга, по периметру замерли статуями десять Алых гвардейцев, без которых Палпатин нигде не появлялся.

  - Сегодня будет премьера, - негромко произнес Палпатин, слегка изогнув губы в улыбке. Матерый интриган веселился, считывая мысли публики, судорожно пытающейся сообразить, не мерещится ли им.

  Наличие в императорской ложе ребенка многих поставило в тупик и ввергло в ступор, впрочем, быстро прошедший. Аристократы спешно доставали бинокли и прочие увеличительные приборы, разглядывая роскошно одетого малыша.

  ***

  Люк слегка поежился, ощущая направленное на него внимание. Сотни взглядов... внимательных, жадных, подозрительных, острых, как иглы. Погас свет, заиграла музыка, поднялся занавес... и мальчик, ахнув, просто выпал из реальности. Это было нечто невероятное.

  Фантастические декорации, божественные голоса, невероятнейшие наряды. И ложкой дегтя - колючие уколы взглядов со всех сторон.